По ком звонит колокол

– А чем им плохо было снаружи? – спросил Пабло.

– Кто-нибудь может в темноте споткнуться о них, – ответил Роберт Джордан и, подойдя к столу, положил на него коробку папирос.

– Я не хочу, чтобы динамит лежал в пещере, – сказал Пабло.

– Он будет далеко от огня, – ответил Роберт Джордан. – Угощайтесь. – Он прорезал ногтем большого пальца края картонной коробки с большим красочным военным кораблем, изображенным на крышке, и, откинув ее, пододвинул коробку Пабло.

Ансельмо принес ему табуретку с сиденьем из сыромятной кожи, и он подсел к столу. Пабло посмотрел на него так, словно собирался что-то сказать, но, видимо, передумал и взял папиросы.

Роберт Джордан подвинул коробку остальным. Он не смотрел на них, но краем глаза заметил, что один мужчина взял папиросы, а двое других – нет, все его внимание было сосредоточено на Пабло.

– Как дела, цыган? – спросил он у Рафаэля.

– Хорошо, – ответил цыган. Роберт Джордан догадался, что они говорили о нем, когда он вошел, потому что даже цыган чувствовал себя неловко.

– Как думаешь, она тебя еще раз покормит? – спросил цыгана Роберт Джордан.

– Да. С чего бы ей меня не покормить? – ответил тот. От шутливо-приветливой атмосферы их дневного разговора теперь не осталось и следа.

Жена Пабло молчала, продолжая раздувать угли в очаге.

– Человек по имени Агустин говорит, что умирает от тоски там, наверху, – сказал Роберт Джордан.

– Перебьется, – ответил Пабло. – Пусть еще немного поумирает.

– Вино есть? – спросил Роберт Джордан, не обращаясь ни к кому конкретно, и, подавшись вперед, положил руки на стол.

– Осталось немного, – угрюмо ответил Пабло. Роберт Джордан решил, что пора познакомиться с остальными и понять, на что он может рассчитывать.

– Ну, в таком случае выпьем воды. Эй! – крикнул он девушке. – Принеси-ка мне кружку воды.

Девушка посмотрела на жену Пабло, но та не проронила ни звука, словно и не слышала ничего, тогда девушка пошла к котелку с водой, зачерпнула из него полную кружку, принесла и поставила ее на стол перед Робертом Джорданом. Тот улыбнулся ей. Одновременно он втянул живот, слегка развернулся на табуретке влево, чтобы висевший на поясе пистолет оказался поближе, и сунул руку в карман. Пабло наблюдал за ним. Роберт Джордан знал наверняка, что за ним наблюдают и остальные, но его взгляд был устремлен только на Пабло. Когда он вынул руку из кармана, в ней оказалась фляжка в кожаной оплетке, он отвинтил крышку, выпил полкружки воды и очень медленно влил в другую половину жидкость из фляги.

– Для тебя это слишком крепко, а то я бы тебя угостил, – сказал он девушке и снова улыбнулся ей, потом повернулся к Пабло и добавил: – Тут совсем мало осталось, а то бы я и тебе предложил.

– Я не люблю анисовую, – ответил Пабло.

В резком запахе, поплывшем над столом, он уловил знакомый дух.

– Ну и хорошо, – сказал Роберт Джордан. – А то совсем мало осталось.

– Это что за штука такая? – спросил цыган.

– Лекарство, – ответил Роберт Джордан. – Хочешь попробовать?

– Лекарство – от чего?

– От всего, – сказал Роберт Джордан. – Оно все лечит. Если у тебя что-нибудь не в порядке, оно и тебе поможет.

– Ну-ка дай попробовать, – сказал цыган.

Роберт Джордан пододвинул ему кружку. Соединившись с водой, жидкость приобрела молочно-желтый цвет, и он понадеялся, что цыган больше одного глотка не выпьет. У него осталось совсем немного, а кружка этого напитка заменяла ему вечерние газеты, былые вечера, проведенные в кафе, каштаны, которые как раз сейчас должны были быть в цвету, крупных неторопливых лошадей на внешнем кольце бульваров, книжные лавки, киоски и художественные галереи, парк Монсури, стадион «Буффало», «Бют-Шомон», «Гэранти траст компани», Ситэ, старинный отель «Фуайо» и возможность почитать и отдохнуть вечером – все то, что он любил и почти забыл теперь и что возвращалось к нему с глотком этой мутноватой, горькой, холодящей язык и согревающей мозг и желудок, меняющей представления о жизни текучей алхимии.

Цыган скорчил гримасу и отодвинул кружку.

– Пахнет анисом, а на вкус – горькое, как желчь, – сказал он. – Лучше уж болеть, чем пить такое лекарство.

– Это полынь, – объяснил ему Роберт Джордан. – В настоящем абсенте, таком, как этот, всегда есть полынь. Считается, что он сушит мозги, но я в это не верю. Просто он изменяет взгляд на окружающее. Нужно вливать воду в него, очень медленно, по капле, а я, наоборот, влил его в воду.

– О чем это ты? – сердито спросил Пабло, чувствуя в словах Роберта Джордана насмешку.

– Объясняю действие лекарства, – ответил тот и усмехнулся. – Я купил его в Мадриде. Это была последняя бутылка, и мне ее хватило на три недели. – Он сделал большой глоток и почувствовал, как приятно немеет смоченный абсентом язык. Взглянув на Пабло, он снова усмехнулся и спросил:

– Как идут дела?