По лезвию ножа

– Так об этом я и спешила сообщить, господин. – Мата задрала платье выше колен и стала выжимать его. Ганга увидев такое непотребство, принялась рычать как сто тигриц. – Этот прохиндей удрал со службы и бросил своего первого пророка. Его там, наверное, уже убивают.

– Почему он бросил служение, Рохля объяснил? – спросил я.

– Так ему, видите ли, скучно! – Мата возмущенно всплеснула руками и отпустила платье.

– Понятно.

Я щелкнул пальцами и Рохля очутился в спальне. Удивленно стал озираться и увидев меня, вскрикнул. Затем пустился наутек. Я вновь его вернул в спальню, а он вновь попытался удрать. Затем огромная рука возникла из воздуха и ухватила самого никчемного из хранителей за ухо и потащила к бассейну. Немного повыв, Рохля, как всегда присмирел.

– Рохля, – укоризненно спросил я, – ты не хочешь начинать свое служение?

– Не хочу! – угрюмо ответил тот. – Я рожден править, а не служить. Пусть вон она служит, – и он ткнул пальцем в Мату.

– Ты передаешь ей свое служение? – я был безмерно удивлен.

– Да, – нагло ответил паршивец. – Она моя жена… ну не совсем жена, а так, вот пусть и служит, а я буду править… Мата услышав слова Рохли опасно прищурилась и посмотрела в упор на паршивца.

Не успел я осознать всю суть происходящего, как сверху мне в руки упал пергамент. Я с удивлением несколько раз прочитал строки.

«Хранителем дворфов в снежных горах и на материке назначается Худжгарх. Он вправе поручить это дело тому, кому пожелает.

От имени Творца, Судья».

– Рохля, – тихо проговорил я. – Ты дурак. Тебя только что лишили половины твоего наследства… После моих слов Рохля стал уменьшаться, становясь все меньше и меньше, пока не стал ростом с дворфа.

Мы с удивлением смотрели на произошедшую с ним метаморфозу. Я не выдержал и не сдерживаясь, расхохотался. Уж очень комично все это выглядело. Менялось выражение лица Рохли с непомерно спесивого на обалдело испуганное. И это было до коликов в животе смешно.

– Да уж! – отсмеявшись, проговорил я! – А творец шутить умеет.

– Что? Почему! – завопил Рохля и заметался, путаясь в широком подоле платья Маты. С него спали штаны и он растянулся на животе.

– Вот! Почитай! – я кинул ему пергамент. Он поплыл по воздуху и попал прямо в руки коротышки. Тот ухватил его и непрерывно подтягивая штаны, долго вчитывался, потом посмотрел на меня и проблеял:

– Я же пошутил, я не хотел… Верните взад!

– Ты поосторожней с такими словами, – предупредил его я. А то еще прилетит что-то…

По моему мнению, Рохля был настолько же бестолковым, насколько и спесивым. Жизнь его ничему не учила. Тут верна поговорка – «В семье не без урода». Возиться с ним дальше, опять же, по моему мнению, не было никакого смысла, поэтому я ему сказал как есть:

– Ты, Рохля, дураком родился, дураком и помрешь. Отправляйся к гномам и там займись делом. Сюда на гору тебе ход закрыт навсегда. Но я обещал тебе помочь и я помогу… когда освобожусь. Ступай с глаз моих прочь. – И ополовиненный Рохля с воплем отчаяния тут же исчез.

«Видимо, – подумал я, – Творец и такой случай отказа от служения предусмотрел.

Рохля исчез, а Мата охнула. Я перевел взгляд на ошарашенную происшедшим девушку.

– Мата, – сказал я. – Хочешь с ним отправиться или хочешь, я его служение у дворфов возложу на тебя.

– Я тут останусь, у дворфов. Устала я от этого недотепы. Неблагодарный тип этот Рохля.

– Вот и хорошо, согласился я. – Отправляйся и всемерно помогай Бурвидусу. Я переключу благодать на тебя, а позже представлю другим хранителям…

Девушка также мгновенно исчезла как и Рохля. А я направился к Ганге. Та, заметив мои намерения, нервно задергалась.

– Не подходи! Я тебя ненавижу! – зашипела она, оправдывая название своего племени, задергалась, пытаясь, освободиться от моих пут. Но куда там. Я уже знал, что к долгим прелюдиям моя невеста относится как к обеду перед завтраком. Поэтому, вытащил ее на край бассейна положил животом на край и сделал то, что она хотела, грубовато, преодолевая ее все слабеющее сопротивление. Такие вот эти орчанки. Им всегда нужно показывать, что ты главный, иначе на голову сядут и любить перестанут. Поломавшись для вида, Ганга сдалась и отдалась вся своей и моей страсти. Продолжили мы уже на большой кровати и усталые лежали, смотря бездумно в потолок…

В спальне хлопнула дверь и послышались шаги. Мы быстро укрылись простыней. Я недовольно подумал:

«Кого еще черти несут?»

Черти принесли Авангура. Он тактично остановился шагах в пяти от кровати.

– Что за дела? – начал он с ходу. – Приходит твоя управительница, девушка Рохли и заявляет, что теперь она вместо этого придурка… Заметив испуганную Гангу откашлялся:

– Кхм! Кхм! – и извинился: – Простите, госпожа Ганга, не знал, что и вы тут. Но нам надо решить некоторые моменты…

– А что решать? – ответил я. – Рохля отказался от своего служения здесь. Вот почитай. Я кинул ему пергамент. Авангур его поймал и несколько раз прочитал. Вновь откашлялся.

– Я так понимаю, что она его бросила, – произнес он, – и Мата свободна.

– Правильно понимаешь.