По лезвию ножа, или в погоне за истиной

— Слушаюсь, Наставник! — Варгот начал меня методично избивать. Побои сопровождались уже привычным для меня наказанием Наставника. Окончательно раздавленный, я полулежал на заднем сиденье автомобиля, несущегося в сторону подмосковного Одинцово. Мы уже заехали ко мне домой, где я взял некоторые личные вещи. Варгот презрительно молчал, у меня же просто не было сил что-либо говорить. Через полчаса я вошел в убогую квартиру, в которой и нахожусь по сегодняшний день, отлучаясь только в магазин. Мой бывший наставник, ничего не объясняя, велел мне взять в руки нож, которым еще совсем недавно был убит банкир, а затем забрал его и завернул в промасленную бумагу. Затем он забрал у меня ключи от загородного дома банкирши (эта сучка безраздельно доверяла мне как своему учителю) и, подбрасывая завернутый нож в руке, произнес:

— Твоя клиентка обрадуется, когда менты найдут у нее в доме этот подарочек, — комнату сотряс так хорошо знакомый мне нечеловеческий хохот.

— Зачем же резать курицу, которая несет золотые яйца? — искренне изумился я.

— А кто сказал, что мы собираемся ее резать? Человек, находясь в СИЗО, становится гораздо сговорчивее, а потом всю жизнь помнит своих благодетелей, вытащивших его оттуда. Да ты не парься, твоя партия закончена, вот тебе все необходимое, чтобы скоротать время, — с этими словами мой бывший наставник открыл кухонный шкаф, полностью забитый водкой. Варгот неожиданно замер, как будто внимательно слушая невидимого собеседника.

— Да, наставник, — коротко ответил он, — будет сделано, — он молча положил передо мной лист бумаги и ручку, а затем сказал: — Пиши признание в убийстве Федора Силина. Ты пытался через его жену получить контроль над банком, но у тебя ничего не получилось. Тогда ты убил банкира, а вину свалил на его жену, подбросив нож ей на дачу.

— Но зачем тебе нуж… — мои слова прервал новый приступ невыносимой боли, которая слегла ослабнув, не отступала до тех пор, пока я не подписал свои показания.

— Ну вот и замечательно! — Варгот забрал бумагу, оставил мне немного денег и, велев, никуда надолго не отлучаться и никому не звонить, уехал. Я позвонил только банкирше, обматерив ее как следует и сообщив, что нам кранты. А потом у меня начался банальный запой. Я, кажется, ничего не ел, только пил водку, закусывая иногда картофельными чипсами.