По лезвию судьбы

Я полулежал на скосе крыши и наблюдал за Катей. Катюша сидела на старом обшарпанном диване, судя по дизайну, довоенных времен. Укутавшись в вязаную кофту, как обычно, на пару размеров больше, с учебником и ворохом конспектов, занималась, периодически разглядывала что-то в телефоне. Скорее всего, тут она и жила раньше, а не у какой-то неведомой подруги.

Кажется, я определился, к какому началу вернуться. Я просто не могу оставить ее тут. Перекрытия крыши не предназначены для сохранения тепла на чердаке, она сто пудов не выживет тут зимой. Или еще раньше ее попросту выгонят на улицу. Прикинув размер окошка, постучал по стеклу, повиснув на раме и уперевшись ногами в профиль, напугал пигалицу до предобморочного состояния. Катя пару минут не решалась подойти к окну, пристально вглядываясь в темноту. Но, к моему облегчению, все же осмелилась и, разглядев меня, сразу распахнула створку. Но только одну, я застряну в ней точно, как Винни-Пух в норе Кролика.

— Ты сумасшедший? — пролепетала Катя, добавив мне невеселых мыслей. Кажется, я акустический наркоман. Подсел на ее нежное звучание. Дайте дозу.

— Как и ты. Палата двухместная? Открой вторую створку.

Но Катя не спешила меня запускать в свое модное жилище с популярным нынче лофт-дизайном с элементами аутентичности.

— Ты неизлечим. Сожалею. Зачем ты здесь… повесился?

— Я Бэтмен, людям вот помогаю по ночам. Открой вторую створку, говорю.

— Максим, уходи, у меня будут проблемы из-за тебя.

— Я без тебя не уйду. Давай заново, а?

— Чего? Убирайся отсюда, мышь ночная!

Катя схватилась за створку, намереваясь закрыть, и я решил схитрить, опуская руки, произнес:

— Ну, тогда я полетел.

Катя побледнела, насколько это вообще возможно в ее случае, и, одной рукой вцепившись мне в карман, второй отщелкнула шпингалеты. Жалко, что только за край кармана, а не занырнула в него рукой полностью. Завалившись внутрь, встал и тут же ударился затылком о потолок чердака, до звездочек из глаз и звона пустой башки.

— Катюш, — голосом умирающего зову искрящуюся фею в расплывающейся картинке, — у меня, кажется, сотрясение, — жалуюсь ей и плетусь на диван, но даже сесть на эту засаленную ткань не могу. В нем наверняка и клопы есть. А может, и пара бомжей на нём окочурилась. Катя осторожно ощупывает пострадавшую голову и бормочет:

— Шишка будет, больно?

— Очень. Мне теперь требуется твой ежедневный уход. Собирайся домой. Ты нарушаешь контракт!

— Обалдел? Это ты не выполняешь договоренностей, а с меня требуешь по полной и даже не считаешься с моими планами. И пристаешь ко мне!

— Теперь буду выполнять. Хочешь, каждый день буду с уроками помогать? И не буду я к тебе приставать, больно надо!

— Ты опять врешь все! Ты же на базе живешь!

— Я могу приезжать домой в любой день. Катя, тут нельзя оставаться, это же трэш какой-то! Быстро собирайся, пока я полицию не вызвал! Так что или со мной, или в обезьянник. Выбирай.

Демонстративно достаю телефон и наслаждаюсь видом сверкающих глаз на раскрасневшемся лице пигалицы.

— Ты не Медвежаец… ты монстр! — срывающимся голосом кричит Катя.

Кажется, перегнул. Боится ментов? Интересно, почему? Пока Катя бегает по крошечному периметру, разгоняя пыль, начинаю сам складывать ее вещи в дорожную сумку. Через пару минут дверь на чердак распахивается и на пороге возникает мадам в халате и пучком на голове.

— Что здесь происходит? — тоном директора советского сельпо интересуется дама.

— Отдел иммиграционного контроля. Девушка без документов. Задерживаем до выяснения. Это вы ее тут скрывали? — вальяжно подхожу к женщине, прищурив глаза.

— Что вы! Конечно, нет! Я просто живу на девятом… услышала шум и прибежала. Забирайте, конечно! До свидания!

— В какой квартире вы живете? Фамилия, имя, отчество? — продолжаю запугивать, но женщина делает вид, что не слышит и убегает вниз по лестнице.

Поворачиваюсь от двери и вижу, что Катя совершенно потеряна. Неужели так дорог ей этот чердак? Бред какой-то.

— Дома поговорим, — сообщаю ей, закидывая на плечо сумку, тащу ее за руку на выход.

23 Катя

Какая же я глупая! Решила вчера, что он ревнует! А он сегодня так жестоко посмеялся надо мной! Разочек может трахнуть! Наверное, напялив мне мешок на голову. Я же для него нищенка с городской свалки! Его эрекция еще не говорит ни о чем. Тем более с утра.

Мы, когда с девчонками впервые увидели палаточный городок в мужской спальне, прокравшись к ним утром, чтобы положить подарки на двадцать третье февраля, долго потом их стебали. Пока Ванька нам по ушам не надавал и не объяснил, что они не контролируют этот физиологический процесс.

Макс закрылся в ванной, а я еще сомневалась в решении уходить и прекращать этот фарс. Но его завтрак стал последней каплей. На столе стояло блюдце с мертвой мышью и маленьким фиолетовым цветком сентябринки, который он точно сорвал с клумбы у подъезда, возвращаясь с пробежки. Он просто невыносимый грубиян и хам. И шутки у него глупые.