Читаем По любви полностью

По любви

– Я хотела сказать, – облизываю губы, – что я вовсе не чувствовала себя жертвой, когда мы занимались сексом.

В своем ответе я и близко не такая острая на язык, как мой муж. Но Ставрос его принимает. Задумчиво кивнув, он накрывает мою ладонь своей. И обнадеживающе сжимает пальцы.

– Это хорошо. Если честно, я опасался, что кое-где перегнул.

– Нет.

– Значит, все нормально? – сверлит буравчиками глаз.

– Более чем. Если мне что-то не понравится, я непременно тебе скажу. В конце концов, язык нам дан именно для того, – типа умничаю.

– С этим можно поспорить.

– Ну поспорь, – улыбаюсь.

– Давай так. Я тебе покажу, на что еще годен язык, а там ты сама решишь, на чьей стороне правда.

О боже! О боже мой… Он же не намекает… А, ч-черт. Намекает, еще и как. А чего я от него ждала, собственно? Низ живота прошивает молнией. После демарша Вики нам было как-то не до секса. А сегодня, очевидно, пришел час расплаты.

– Главное, не забыться, вот как вчера. Не хочу расстраивать твою дочь.

– Она слишком драматизирует ситуацию. Но ты права. Лучше при ней воздерживаться от проявлений чувств.

Чувств… Чувств?! Перекатываю это слово в голове. А меня кипятком ошпаривает.

И мы честно пытаемся. Хотя на склоне, куда мы приезжаем всей семьей пару часов спустя, эмоции один черт захлестывают. И все же нет-нет да и приобнимешься, сожмешь руку. Или язык покажешь, когда он тебя дразнит по поводу твоей дерьмовой стойки. А я, между прочим, на лыжах в последний раз стояла лет пять назад! Какая уж тут стойка? Особенно когда до сих пор довольно болезненно внутри тянет.

Смеюсь. Подставляю лицо солнышку. В последнее время у меня не жизнь, а сплошные качели. Настроение скачет, как взбесившееся кенгуру.

Домой возвращаемся уставшие и переполненные. Даже Вика уже не хмурится, как в начале дня. Готовлю на скорую руку макароны с сыром. С удовольствием наблюдаю за тем, как они молотят.

– Нравится? – провожу пальцами по Викиным темным волосам.

– У бабушки вкусней получается.

– Не сомневаюсь. На то они и бабушки, – улыбаюсь я и на всякий случай успокаивающе касаюсь напрягшейся руки Ставроса. Не лезь, мол, все нормально. Это наше, девчачье. Сейчас мы тебя поделим, и все будет хорошо.

– Чем займемся дальше?

– Я бочку включил. Будем греться и откисать. Викуля любит попарить косточки, – Ставрос чмокает дочь в макушку и встает из-за стола.

– И ничего я не люблю! – спорит, лишь бы поспорить. – Я завтра к бабушке поеду.

– Ну, к какой бабушке, Вик? У отца выходные в кои веки.

– Вот и отдыхай. С этой… – кивает на меня.

– Вот и отдохну, – сощуривается. – А ты марш в комнату. И никаких тебе бабушек. Посиди, подумай над своим поведением.

Вика сжимает кулаки и со слезами на глазах убегает вверх по лестнице.

– Ставрос… – шепчу я.

– Не лезь! – рявкает. Я внутренне сжимаюсь. Отворачиваюсь к раковине. Ополаскиваю тарелки, складываю в посудомойку. – Нин…

– Все нормально. Ты предупреждал, что Вика – не моя забота.

– Твою ж мать! Я… черт. Зря только воду грел.

– Почему зря? Я с удовольствием поваляюсь в джакузи. Оттуда, наверное, горы видно. Сегодня луна…

– Ты не передумала? – голос Ставроса звучит поистине изумленно. Я уже неоднократно замечала, что он как будто только и ждет, что я соскочу. Или оттолкну его. Что довольно глупо.

– Нет. С чего бы?

– Решил, что ты обиделась.

– Да нет же! Я влезла, куда меня не просили, и заслуженно получила по носу. Все нормально. Пойду, переоденусь.

– Просто халат накинь. – Ставрос выглядит совершенно обескураженным. – Раз Вики не будет, купальники ни к чему.

Он хочет, чтобы мы поплавали голышом? Ух… Ладно. Наверное, я смогу.

– В горячей воде будет менее болезненно. По крайней мере, я на это надеюсь.

– Окей, – это я уже совсем шепотом.

– Если ты не готова…

– Я готова. Пойду все-таки за халатом. Полотенца захватить?

– Они есть в предбаннике.

Когда я, собравшись с силами, выхожу из дома, Ставрос уже сидит в воде. Его глаза закрыты. Голова откинута назад. Даже сейчас он выглядит ужасно напряженным и уставшим. Ему стоит больше отдыхать. Не торопясь раздеваться, осторожно опускаюсь на дощатый пол у него за спиной. Ставрос настороженно замирает. И расслабляется, лишь когда я осторожно начинаю разминать его плечи. Он сладко стонет.

– Мышцы забились.

– Я чувствую.

– Извини за то, что на тебя нарычал.

– Все сложнее, чем ты предполагал, правда?

– С одной стороны. А с другой – с тобой все так просто, Нин. Мне кажется, я знаю тебя всю жизнь.

– В какой-то мере так и есть. – Ежусь. В одном халате вот так долго не просидишь. Ставрос спохватывается:

– Совсем я поплыл. Ты уже околела. Давай сюда, – отодвигается к противоположному бортику. А я медлю, неуверенно глядя на дом.

– Здесь слепая зона. Специально так сделано, – успокаивает меня муж. – Или ты боишься? Я не сделаю ничего, чего бы тебе не захотелось.

– Я не боюсь.

Ага. Как же. Неуверенно развязываю поясок и стаскиваю халат. Я все еще та Нина, которой я себя знаю. Предстать перед ним вот так непросто. Я отвожу взгляд.

– Боже, какая же ты... Иди скорее ко мне.