По назначению

В начале «лихих» 90-х черная полоса для Гоши продолжилась. К потере родительницы и жены прибавились потеря работы, вкладов в сберегательной кассе и потеря советской страны. В новых условиях он стал учиться жить по новому: продав циганам свои приватизационные ваучеры и так и не став обещанным капиталистом, Гоша переквалифицировался в сборщика черного и цветного металла, и в поисках металла обошел с друзьями все известные им дачные поселки, при этом умудрившись ни раза не нарваться на неприятности; едва не бросил курить, перешел с сигарет на самосад, и научился крутить самокрутки; затем примкнул к какой-то ударной строительной таджикской бригаде, где едва не пристрастился к жевательному табаку «насвай» в условиях дороговизны сигарет и спиртного; привыкал жить в одиночестве, но не надолго его хватило на это «счастье», и он наступил на одни и те же грабли во второй раз.

А это счастье к нему пришло вероятнее всего под действием наркотика «насвая», ибо скромный и неразговорчивый от природы он смог разговориться с какой-то продавщицей в магазине, пригласил ее на свидание, так и оставшейся постепенно в его доме. Маша была, по мнению Гоши, особенной во всех отношениях, и он понял, что это любовь. А Маша это тоже поняла, и подогревала его чувства его гостеприимностью и общительностью. Маша знала, что Гоша не такой как все, и из-за ревности не будет распускать руки. А Гоша знал, что не будет распускать больше руки, потому что не хотел наступать на одни и те же грабли.

И когда однажды, придя вечером с работы домой, он застал в компании своей молодой красавицы-жены постороннего незнакомого мужчину, он не стал на этот раз устраивать на пустом месте скандалы, и охотно поверил жене, что это ее двоюродный брат, и что он пришел по делам именно к нему, а не к ней. Гоша оценил искренность жены; оценил гостя, бывшего несколько крупнее его, но примерно одного с ним возраста, и как ни в чем не бывало подсел к накрытому столу, на котором среди разнообразной закуски возвышалась как Эйфелева башня популярная в то время початая литровая бутылки спирта «ROYAL».

Гостя звали Александр, но, взяв ситуацию под свой контроль, он был на правах хозяина, а Гоша – на правах гостя.

– Ну.. как говориться, ммм… за знакомство,– Гоша залпом опрокинул рюмку в широко раскрытый рот, и, сморщившись, стал нетерпеливо набивать рот.

Александр, до прихода хозяина уже пропустивший через себя пару-тройку рюмок, в отличие от Гоши, пил не спеша, и в его действиях за столом была некоторая манерность и уверенность в движениях. Пил он до дна, но не пьянел, с некоторым превосходством смотрел на Гошу, чем его смущал, и наш Адам старался не встречаться с ним взглядом, все подливая себе и гостю.

– Я, Гоша, фирму свою решил открыть, строительством занимаюсь,– как водится, после пятой рюмки перешли разговоры на работу,– пока отделка в квартирах, а там видно будет.

– Хорошо… Я тоже строитель.. з- знаешь Ашота?.. не слышал?

– Армян, что ли?

– У него «пашем», дом заканчиваем в Лобовской, крышу сейчас кроем..

– Слышал конечно,-соврал Санек, чтобы придать себе веса перед Гошей, -скоро конкуренцию ему составлю!.. Наливай…

После половины выпитого Александр постепенно превратился в Санька.

– Пойдешь ко мне на работу? Мне нужны будут работяги,– выпив очередную порцию спиртного, перешел на откровения Санек.

Гриша, изрядно опьянев, уже не прятал смущенно глаза от гостя, а смотрел теперь сквозь него, фокусируя свой взгляд и собирая в кучу раздвоившихся Саньков.

– Да нет, братан, меня пока все устраивает..– за фамильярничал пьяный Гоша, – Ашот вот такой мужик…– показал он большой палец Саньку,– Строгий, но справедливый..

– Понял тебя.. ну… смотри, надумаешь, Машке скажешь-устроим все.. путем,– да, Машуля?,– и Санек по-братски похлопал девушку по ляжке.

Гоша заметил, конечно, этот жест, но сомневаться в братской любви Санька к его жене не стал,– Санек ему стал уже нравиться, и он постарался себя успокоить мыслью, что все находится под его контролем.

Машка периодически напоминала о себе, среди мужского разговора, всячески старалась поддержать беседу, хохотала от души над глупыми пьяными похабными шутками, рассказывала какие-то сплетни.

Из разговора Гоша понял, что Санек в молодости сидел 5 лет за изнасилование, женился и имел двоих детей; что он старше Гоши на 2 года, и живет со своей семьей на даче, которую полностью благоустроил под жилище, с гаражом, с баней, и с асфальтовой дорожкой, но пока без права на прописку. Обязательно узнал так же, кто как кому по родственному доводится, и что мама Маши приходится родной сестрой по матери отцу Санька, чем окончательно его запутали.