По нехоженой земле

Таким образом, будущее исследование Северной Земли имело не только чисто географический, отвлеченно-научный интерес, но и большое практическое значение в намечавшемся освоении Северного морского пути как регулярно действующей водной артерии, имеющей важное народнохозяйственное значение.

Интерес к Арктике возрастал. Северная Земля оставалась в центре внимания русских полярных исследователей. Один за другим рождались проекты экспедиций для исследования Земли, раскрытия ее тайн.

Еще в 1914 году Академия наук готова была отправить экспедицию для исследования Северной Земли и просила Морское министерство о заброске экспедиции на «Таймыре» и «Вайгаче». Однако министерство отказало в такой просьбе, мотивируя тем, что суда имеют оперативное задание на прохождение Северного морского пути и не могут отвлекаться побочными заданиями.

В советский период мысль наших исследователей продолжала работать уже на новой основе над вопросом достижения и изучения Земли. В 1923 году, то есть после изгнания из страны последних интервентов, специальная комиссия Государственного географического общества и Полярная комиссия Академии наук занялись разработкой плана исследования Северной Земли.

Экспедицию предполагалось отправить на парусно-моторной шхуне летом 1924 года. Ряд причин, главным образом финансовые затруднения страны, заканчивавшей восстановление своего хозяйства, не дал возможности осуществить это мероприятие.

В 1925 году в Академию наук представляет свой детально разработанный проект исследования Северной Земли известный полярник, писатель и художник, участник экспедиции Г. Я. Седова к Северному полюсу Н. В. Пинегин, еще ранее представлявший проект в Географическое общество. По плану Пинегина, экспедиция должна была на парусно-моторной шхуне, приспособленной к зимовке во льдах, достичь берегов Северной Земли или же зазимовать у берегов Таймырского полуострова и отсюда санным путем выйти на Северную Землю и провести ее исследование.

Состав экспедиции предполагался в семь человек с 30 собаками и с полуторагодовым запасом продовольствия. Однако и эта экспедиция не состоялась.

Существовало еще несколько проектов. Но все они, как правило, Требовали для своего осуществления постройки или приобретения специально приспособленных судов, предусматривали зимовку кораблей у берегов Северной Земли или близи нее вместе с их экипажем, большой состав экспедиции, а следовательно, и крупные затраты. Проекты в то время не могли быть проведены в жизнь. Северная Земля по-прежнему оставалась неисследованной, таинственной и необитаемой — землей, не хоженной человеком.

Мой путь к Северной Земле

Я начал работу в Арктике, когда слово «полярник» еще редко встречалось в нашем языке. Советская работа в полярных областях только развертывалась.

Мне давно хотелось увидеть страны полуночного солнца, побывать в морских льдах, поохотиться на моржей и белых медведей и особенно увидеть полярное сияние. Я мечтал об этом с тех пор, как, будучи еще подростком, прочитал несколько книжек о путешествиях в полярные страны. И тогда я начал грезить этим, потому что любил суровую природу, преодоление всяких трудностей, борьбу со стихией и приключения. А их я узнал с детства.

Уже с десяти лет я нередко сопровождал старших братьев на охоте на крупного зверя в дальневосточной тайге. Здесь я впервые увидел могучие паводки таежных рек; бывали случаи — спасался от грозной, но захватывающей по красоте стихии лесных пожаров; в лунном свете августовских ночей видел лося, отзывающегося на звук охотничьей трубы; отсиживался на березе от разъяренной медведицы; прислушивался к шороху змей в травах Амурских болот; следил за распусканием почек весной и за переходом зелени в багрянец осенью; спал в зимние морозы у костра и наблюдал в ночной темноте фосфорический свет рысьих глаз, а в двенадцать лет увидел прыжок тигра, смертельно раненного охотником.

Встречался я здесь и с таежным людом — с золотоискателями, с охотниками на зверя и за женьшенем, с выходцами Китая, летом тайно засевавшими среди тайги маковые юля для сбора опиума. В тайге всем хватало места. Здесь могли встретиться и подонки капиталистического общества, боровшиеся с ним политические ссыльные, и личности, скрывавшиеся под общей кличкой челдона или именующие себя Иванами Непомнящими.

Часто природа была здесь враждебной — необходимо было беречься зверя, непогоды, непролазной чащобы. Мальчишкой я наблюдал или инстинктивно угадывал, как изобретательны были люди в борьбе с природой, с каким упорством противостояли ей, подчиняли ее, с какой энергией прокладывали тропы там, где не ходил даже зверь. Это был сильный и смелый народ. Слабым, изнеженным и нерешительным здесь не было места. Но главное — все эти люди любили тайгу, умели понимать ее и по-своему наслаждаться природой. А какие рассказы можно было слышать от охотников у ночного костра — голова кружилась!

Среди таежников я получил первую жизненную закалку и старался подражать сильным и смелым и учился любить природу.