По образу Его

При некоторых операциях на мозге пациенту наркоз не дают, чтобы оперирующий хирург мог общаться с ним. В результате этого атмосфера в операционной накаляется до немыслимого напряжения. Тот факт, что пациент находится в сознании, очень помогает регулировать нормальный ход операции, но даже малейшая экстремальная ситуация вызывает трудно скрываемую тревогу. Если присутствуешь при такой операции и наблюдаешь за всем происходящим, то слышишь, как постоянно раздаются какие–нибудь звуки. Еле слышное попискивание мониторов жизнеобеспечения пациента и глубокие вдохи прибора для длительного искусственного дыхания проходят под аккомпанемент прерывистых звуков, сопровождающих деятельность медицинского персонала: резкого завывания дрели, хлопков электрокоагулятора (прибора для мгновенной остановки кровотечения) и звона используемых инструментов, напоминающего позвякивание обеденной посуды. Сам объект пристального внимания сверкает в сиянии ярких огней. Если вы приглядитесь к нему получше, то увидите, что он еле заметно колышется: мозг живет.

Оперирующие на мозге хирурги постоянно испытывают угрозу возникновения внезапного кровотечения. При кровотечении в других тканях организма сосуды можно зажать или перетянуть, но мозг — слишком мягкий, в нем нельзя использовать ни зажимы, ни перетяжки. Даже малейший разрыв приведет к такому количеству крови, которое заполнит все операционную зону и сделает дальнейшее проникновение в глубь мозга невозможным. За ножом хирурга, как дотошная домохозяйка с тряпкой, неотступно следует удаляющий проступающую кровь наконечник всасывателя, поддерживающий зону видимости в рабочем состоянии[38]

. Иногда хирург прижимает появившуюся капельку крови щипцами, а потом делает в этом месте прижигание. С характерным шипящим звуком кровь запекается, и кровотечение прекращается. В другой раз ассистент помещает в кровоточащий сосуд ватный тампон, который у медиков называется корпией. Однократное воздействие всасывателя обеспечивает подачу крови на корпию, а далее уже кровь сама пропитывает ватный тампон. После часа операции можно увидеть, как мозг усеян 50—60 подобными корпиями, висящими на ниточках, чтобы их легче было удалять.

Даже самый опытный хирург с трудом ориентируется в мозге, так как у него перед глазами лишь мягкое белое пространство — прямо–таки заснеженная Арктика. Хирургия мозга могла бы и до сих пор оставаться на примитивном уровне, если бы не одно выдающееся научное открытие. Когда хирург вставляет в определенную зону мозга игольчатый электрод и пропускает по нему ток, мозг реагирует, демонстрируя те функции, которые выполняет данный участок мозга. Сам мозг не ощущает боли или прикосновения. И если хирург слегка воздействует на поверхность определенной доли мозга, то пациент может сказать что–то вроде: «Я чувствую небольшое покалывание в левой ноге».

Уилдер Пенфилд — нейрохирург из Монреаля — записал результаты этих необычных экспериментов. Стараясь определить местонахождение источника эпилептических припадков, он обнаружил, что с помощью электрических сигналов он может возвращать утерянную память в определенные участки мозга. Юный пациент из Южной Африки вдруг начал хохотать, вспомнив во всех подробностях происшествие, случившееся с ним в детстве на его родной ферме. Одна женщина припомнила каждую ноту симфонического концерта, который слышала много лет назад. Волны возвратившейся памяти несут в себе самые мельчайшие подробности. Другая на операционном столе вспомнила, как давным–давно ехала на поезде, а мимо проезжал другой поезд, и подробнейшим образом описала каждый вагон этого проходящего поезда. Один пациент вслух сосчитал все зубцы расчески, которой он пользовался в детстве. Чаще всего воспоминания детства становятся первыми сознательными воспоминаниями пациентов.

Подробно описав все перечисленные технологии и изучив состояние мозга пациентов с диагнозом «паралич», анатомы приступили к созданию карты мозга. Ясно, что сначала она была не совсем совершенной. Основное исследование мозга сосредоточилось на его верхнем слое — коре головного мозга. У людей она развита намного больше, чем у животных. Кора головного мозга толщиной с подошву ботинка содержит в себе нейроны. Они просеивают, сортируют, сопоставляют и обрабатывают информацию, субъективно осознаваемую нами как изображение, звук, прикосновение, адекватное поведение, а также высшие виды деятельности, такие как способность к обучению и память. Большая часть всех нервных клеток живет в этом слое серого вещества — верхнего плодородного слоя почвы мозга.