Читаем По образу Его полностью

Каждый раз при виде человеческого мозга у меня создавалось точно такое же впечатление. Александр Солженицын назвал человеческие глаза «кругами небесно–голубого цвета с черными точечками в центре, за которыми стоит поразительный неповторимый мир — свой у каждого человека». Никогда мне не забыть ощущения, которое я испытал в лаборатории медицинского университета, впервые расщепив кость и добравшись до мозга, — тогда это был мозг трупа. Вместе со всевозможными кровеносными сосудами, перепончатыми оболочками, наполненными жидкостью полостями и миллиардами специализированных нервных клеток этот орган весил не более килограмма.

Но эта хрупкая сероватая желеобразная масса когда–то вмещала целую жизнь.

С биологической точки зрения, все тело существует лишь для того, чтобы в течение всего жизненного срока питать и защищать мозг. Мозг использует четверть всего вдыхаемого своим владельцем кислорода — недостаток кислорода в течение всего пяти минут может привести к смерти.

Лишь один нерв контролирует все едва различимые движения губ в те периоды времени, когда мы говорим, принимаем пищу, целуемся. Еще один нерв отвечает за множество цветовых и световых оттенков, входящих в состав нашего зрительного представления о мире.

Мозг обеспечивает нам наличие воображения, основ нравственности, чувственности, математических способностей, памяти, чувства юмора, взглядов и суждений, веры в Бога. Кроме того, он является невероятно объемным справочником фактов и теорий, а также кладезем здравого смысла, необходимого для их правильного осмысления и использования. В голове человека, по выражению нобелевского лауреата Роджера Сперри, содержится «такая мощь, основанная на еще большей мощи, основанной на еще большей мощи, которой больше нет ни в каком другом десятке кубических сантиметров вселенной». На Земле нет ничего другого столь же чудесного.

И нет ничего другого столь же хрупкого. Мозг можно разрушить всего одной пулей или спицей от колеса мотоцикла. Одна доза сильнодействующего наркотика может навсегда нарушить хрупкое равновесие в мозге.

Раз пять я оказывался вынужденным заглядывать внутрь человеческого мозга. Каждый раз я чувствовал себя каким–то униженным и неполноценным, как будто нарушил какой–то запрет. Кто я такой, какое право я имею вторгаться в священное место — туда, где живет личность? Может быть, если бы я работал с мозгом изо дня в день, я стал бы более бесчувственным и менее впечатлительным? Скорее всего, это не так: мои знакомые нейрохирурги до сих пор продолжают говорить об объекте своей деятельности тихими приглушенными голосами и с особым благоговейным трепетом.

Использованное в Библии сравнение церкви с Телом Христовым подтверждено словами Иисуса: Он берет на Себя роль Головы. В нескольких следующих главах мы изучим ряд параллелей, которые можно здесь провести, а также поговорим о недостатках этого сравнения, да и любого сравнения, когда речь идет о Боге.

Если вы видели человеческий мозг, как я, если держали эту желеобразную массу в своих руках, если смотрели через микроскоп на срез мозга с невообразимым переплетением нервных клеток, если вы видели, как приборы записывают сигналы, подаваемые друг другу клетками, если вы размышляли о тайнах мозга, разума, человеческой личности, то, я думаю, вы готовы воспринять наше сравнение. По крайней мере, прочувствуете его эмоциональное воздействие. Вся личность человека заключена в костяной коробочке, заперта в ней, защищена, опечатана. И оттуда мозг выполняет свои обязанности — управляет сотней триллионов клеток человеческого тела. Глава Тела — это престол тайны, мудрости, залог единства Тела. Глава — источник всего в Теле.

11.

Заточение

О форма славная!

И тот слепящий свет,

Сиянье святости…

Оставив вечные небесные хоромы,

Он с нами в глинобитном доме жил…

Джон Мильтон, «Утро Рождества Христова»

Тот, Кто не принят миром был, покоится в объятиях Марии…

Мартин Лютер

Мы уже говорили: на первый взгляд кажется, что не происходит ничего особенного, когда я сижу, откинувшись на спинку стула в своем кабинете, бессмысленно уставившись в окно. Но это спокойствие обманчиво. Мой мозг буквально гудит и трещит, совершая до пяти триллионов операций в секунду.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Крестный путь
Крестный путь

Владимир Личутин впервые в современной прозе обращается к теме русского религиозного раскола - этой национальной драме, что постигла Русь в XVII веке и сопровождает русский народ и поныне.Роман этот необычайно актуален: из далекого прошлого наши предки предупреждают нас, взывая к добру, ограждают от возможных бедствий, напоминают о славных страницах истории российской, когда «... в какой-нибудь десяток лет Русь неслыханно обросла землями и вновь стала великою».Роман «Раскол», издаваемый в 3-х книгах: «Венчание на царство», «Крестный путь» и «Вознесение», отличается остросюжетным, напряженным действием, точно передающим дух времени, колорит истории, характеры реальных исторических лиц - протопопа Аввакума, патриарха Никона.Читателя ожидает погружение в живописный мир русского быта и образов XVII века.

Владимир Владимирович Личутин , Дафна дю Морье , Сергей Иванович Кравченко , Хосемария Эскрива

Проза / Историческая проза / Современная русская и зарубежная проза / Религия, религиозная литература / Современная проза
Становление
Становление

Перед вами – удивительная книга, настоящая православная сага о силе русского духа и восточном мастерстве. Началась эта история более ста лет назад, когда сирота Вася Ощепков попал в духовную семинарию в Токио, которой руководил Архимандрит Николай. Более всего Василий отличался в овладении восточными единоборствами. И Архимандрит благословляет талантливого подростка на изучение боевых искусств. Главный герой этой книги – реальный человек, проживший очень непростую жизнь: служба в разведке, затем в Армии и застенки ОГПУ. Но сквозь годы он пронес дух русских богатырей и отвагу японских самураев, никогда не употреблял свою силу во зло, всегда был готов постоять за слабых и обиженных. Сохранив в сердце заветы отца Николая Василий Ощепков стал создателем нового вида единоборств, органично соединившего в себе русскую силу и восточную ловкость.

Анатолий Петрович Хлопецкий

Религия, религиозная литература