По прочтении сжечь. Тетрадь, найденная в Сунчоне

- Судя по нашим сведениям, говорит, потому что с десяти лет работала на японской ткацкой фабрике. А теперь она студентка Пхеньянской консерватории. Вернее, была. Теперь она арестованная. У нее редкий голос - колоратурное меццо-сопрано. Известно также, что она член Трудовой партии и этим летом ездила в Москву в составе хора Пхеньянского художественного театра. За все это и еще за одно дело будет скоро отправлена на тот свет. Все эти сведения о ней мы получили не от нее, а от наших агентов. А она нахально молчит.

- Значит, коммунистка. - Я оглядел ее с головы до ног. - И щеголиха. Сразу видно, чья-то любовница.

Хаш-хаш сел за стол и, закурив, пустил ей дым в лицо. Она слегка отклонила голову.

- Эта грязная кореянка корчит из себя немую, - сказал Хаш-хаш. - Вожусь с ней уже неделю. Ни слова не говорит. Но поймана с поличным: закладывала пироксилиновую шашку в подвале дома, где живет генерал-майор Милберн.

- Если поймана с поличным, то этого достаточно, - сказал я. - Нечего время терять. Ухлопать, и все. Или отдать в казарму на потеху, материал подходящий.

Хаш-хаш подумал и решительно кивнул головой.

- Вот что. Я вам разрешаю произвести над ней это самое… Берите ее и потрошите. Отведайте корейской печенки. - Он протянул руку к стоявшему в углу японскому мечу, который я ему подарил в знак боевой дружбы.

Я отказался. Печенку принято брать только у воинов.

Хаш-хаш вынул из ящика стола свою любимую настольную зажигалку.

- Ну что ж, в таком случае начнем обычную процедуру. Может быть, сегодня поможет, и певица наконец излечится от немоты.

Кореянка покосилась на зажигалку и пошевелила связанными руками.

- Трусит, - сказал я, усмехнувшись.

Хаш-хаш стукнул по столу зажигалкой и повысил голос:

- Трусит, но молчит, желтая дрянь! Восьмой день корчит из себя дурочку. Ты мне назовешь всех членов организации! Тебе есть о чем говорить. Получены сведения, что ты недавно была в Нонволе и организовала там подпольную группу. И твоя кличка известна, тебя выдал один человек. Тебя зовут «Зоя-4».

- А почему четыре? - спросил я. - И что такое Зоя?

Хаш-хаш пожал плечами:

- Это у них, очевидно, шифрованное обозначение организатора подпольных групп или связных резидентур. У одной убитой около Андю найдено шифрованное донесение с подписью «Зоя-19», а в Токчене нашей агентуре удалось пронюхать, что в городе действуют две коммунистки: «Зоя-31» и «Зоя-56».

Хаш-хаш зажег зажигалку и сказал кореянке:

- Ну, повернись ко мне, мисс Немая.

Она повернулась на стуле, и я увидел: ее платье, которое спереди выглядело совершенно прилично, на спине было прожжено и изодрано во многих местах. Виднелось голое тело - вся спина сплошь гноилась от ожогов. Я понял, что все эти дни Хаш-хаш беспрерывно устраивал ей «горячую татуировку», но безрезультатно.

С дальнего конца коридора донесся протяжный истошный вопль, затем хлопнул выстрел. Там допрашивал Роберт Хан. Он часто стрелял в потолок и стены во время допроса. Спустя минуту вопль повторился.

Я пристально смотрел на кореянку. Она крепко закусила губу, но сидела неподвижно, не сводя глаз с изуродованного уха Хаш-хаша. Нечеловеческие вопли ее не испугали, не вызвали икоты. Но пальцы у нее дрожали.

- Нечего возиться с ней, - сказал я и ткнул сигареткой ей в шею. Она вздрогнула. - Тащите ее во двор, я покажу вам класс фехтовальщика от плеча к бедру наискось - одним ударом.

Я пошел к дверям.

- Так и сделаем, - сказал Хаш-хаш и бросил зажигалку на стол. - Все равно ничего не говорит. Всех вас так, желтые гады…

Я обернулся и взглянул на Хаш-хаша.

- Это не вам, чего уставились? - сказал он и подошел к кореянке. Идем, гадина. Придется прикончить тебя.

Она встала, пошевелила связанными руками, чтобы одернуть платье, и повернулась к дверям. Ее лицо заметно побледнело. Она крепко закусила губу и, откинув голову, пошла за Хаш-хашем. Он остановился и, схватив ее за связанные руки, толкнул обратно в сторону стола.

- Делает вид, что не испугалась, собака! Гуки есть гуки. Они не люди, а низшие организмы, поэтому бесчувственны.

Он подошел к ней вплотную, сморщив лицо и выпятив пухлые губы. Она спокойно посмотрела ему в глаза, потом на его ухо. Толкнув ее в грудь кулаком и усадив на стул, он сказал мне, что, к сожалению, ее нельзя ликвидировать сейчас. За ней специально приехали из Нонвола два офицера отдела контрразведки. Ее хотят допросить там и устроить очную ставку с нашим агентом: может быть, удастся узнать что-либо о диверсионной группе. Завтра ее отправят туда на машине с целым эскортом.

- Как принцессу какую-нибудь, - добавил Хаш-хаш, покосившись на нее. Он снова взял зажигалку. - Ну ладно, Хиропон, идите к себе, укладывайтесь. Я немножко покопчу эту принцессу и тоже рано лягу спать. Надо успеть выспаться… к его приезду… - Он многозначительно прищурил глаза, подражая Макартуру. - Мак прилетит сюда на рассвете, подаст команду сам: «Вперед, к Ялу! К рождеству - домой». Но это так… в порядке обещания. А на деле сразу же начнем второй этап. Наш корпус пойдет прямо на Харбин. А потом начнется третий - завершающий!

Я кивнул в сторону кореянки.