По прозвищу Адмирал

Вскочив, я побежал обратно к Юре, держа винтовку в левой руке, а револьвер в правой. Что плохо, этот яблоневый сад сажали рядами. Он хоть и большой, но заглянул в такое междурядье — и до конца всё видно. При этом я могу шагнуть в другой ряд, и меня снова не будет видно. Но всё равно не самое хорошее место в прятки играть. А то, что это придётся делать, я уже догадался. Мотоцикл точно ехал к нам. У поста я видел пару таких тяжёлых «Цундапов», думаю, это один из них. Когда немцы будут проезжать по дороге, а ряды были направлены в ту сторону, то увидят не только Юру с мотоциклом, но и меня. Нужно что-то придумать.

Уловив, что рёв мотора совсем близко, я упал на землю и заметил в просвете туннеля впереди, как неторопливо проехал мотоцикл с тремя немцами, которые заглядывали в туннели рядов, но меня, похоже, не заметили, я в своём тёмном комбинезоне слился с почвой. Как немцы проехали, я побежал дальше. Ещё три ряда — и они увидят мотоцикл и Юру. Поэтому я с тоской ожидал автоматную очередь. Если она прозвучит, сержанта мы потеряем, потому что придётся драпать. Чуть позже, как погоню с хвоста сбросим, конечно, вернёмся, но не факт, что немцы в этот раз не прочешут сад. Если они один раз это не сделали, то это не значит, что во второй раз лопухнутся. Тем более должны задуматься, а чего это мы тут делаем. Будет прочёсывание в любом случае, значит, сержанта найдут, в этом и беда. Тот не сдастся, я уже понял его характер. Да и в первый раз он попал в плен не добровольно. Оружия при себе не имел. Там вообще странная история произошла. Рота на речке принимала водные процедуры, на то, что техника по дороге едет, они не обращали внимания, едет и едет, наша, наверное, тем более глубокий тыл. А тут с пяток мотоциклов с немцами и два бронетранспортёра на берег выехали. Отсекали бойцов от оружия, да ещё пару часовых срезали очередями. Вот так вся рота в полном составе и с командиром и попала в плен. Сержант поступил как все: поднял руки и пошёл. Сейчас он такую глупость не совершит, нахлебался за неделю в пересыльном лагере.

Автоматной очереди я не дождался, но услышал, как мотоцикл прекратил реветь на высоких оборотах и застрекотал на холостом ходу. Похоже, как раз у того ряда, где наш мотоцикл стоит. Всё удобство приближения к противнику состояло в том, что ни Юра, ни немцы меня так и не видели, другие ряды закрывали, так что я быстро добежал до стоянки нашего двухколёсного коня. Увидев, как Юра спиной к немцам спокойно собирает в шлем спелые яблоки, крупные с красными боками, только с облегчением вздохнул. Я столько раз ему говорил, что работать надо тихо и стрелять только в самом крайнем случае, вот тот и стал отвлекать внимание тем, что пришло в голову. Зачем, по мнению немцев, мы сюда заехали, если дальше дороги нет и та упиралась в глубокий овраг? Да за яблоками. Вот он и пытался поддерживать эту легенду, придерживая локтём висевший на боку автомат.

Я встал так, чтобы Юра увидел меня в просвет. Парень слегка дёрнулся, но с облегчением улыбнулся и едва заметно кивнул, когда я показал ему знаками, чтобы он продолжал заниматься сбором. От мотоцикла отошло двое, пулемётчик остался в коляске, причём машину водитель поставил так, чтобы в сектор стрельбы пулемёта попадал Юра. Оба немца, окликая Юру, направились к нему, а тот делал вид, что их не слышит. Метнувшись по соседним рядам к опушке, причём часть пути преодолел по-пластунски — никогда так быстро не ползал, но зато остался незамеченным немцами, — я прицелился в левый висок пулемётчика, прямо под каску. Револьвер сухо кашлянул, под тарахтение мотоцикла тот был совсем не слышен. Дёрнув головой вбок, пулемётчик так и остался сидеть, но уже мёртвый. Со стороны это было непонятно. Вскочив, я пробежал по опушке и забежал в ряд с немцами и напарником, возникнув у них за спиной с оружием наготове. Немцы так ничего и не поняли. Первая пуля вошла тому, что был вооружён карабином, в затылок, и он стал молча заваливаться слегка в бок и вперёд, а второму я выстрелил в ногу и в руку, после чего, подскочив, стал помогать Юре вязать немца, сразу сунув в рот кляп. У нас они были заранее подготовлены, как и нарезанные шнуры вязать противника.

— Уф, вовремя ты, — вытерев мокрое от пота лицо, видимо, перенервничал, выдохнул тот.

— Ага. Как услышал мотоцикл, так обратно рванул. Группа генерала Потапова уже тут была, роту на ноль помножила. То есть уничтожила. Подробностей нет. Там один из наших лежит, ты его не знаешь, сержант. Ранен в ногу. Отбился ночью во время боя от своих. Ты возьми мотоциклетный плащ и бегом к нему. На плаще дотащим его сюда. На свежем трофее уедем.

— Хорошо, понял. Он далеко?

— Почти в конце, у края с той стороны сада. Да, там немец ещё дохлый лежит, я рядом карабин прислонил. Прихвати его, пригодится.

— Сделаю.