По прозвищу «Малюта»

Они встретились в приёмной Сталина, за столом сидел Поскрёбышев и разбирал бумаги. Пришлось прождать минут десять, затем раздался звонок телефона. Поскрёбышев снял трубку, выслушал и, повесив её, произнёс:

– Прошу вас, товарищи.

Зайдя в кабинет Сталина, Шапошников и Ежов поздоровались, после чего Борис Михайлович зачитал последние новости от «Зэты».

– Значит, уничтожили аэродром «Кондора» и захватили четыре новейших немецких самолёта?

– Да, товарищ Сталин.

– Молодцы! Есть мнение, что все бойцы группы «Зэта», независимо от своей ведомственной принадлежности заслужили награды. И да, пожалуй, командиры заслужили, кроме того, и присвоения следующих званий. А теперь у меня к вам вопрос: как долго там ещё пробудет группа «Зэта»?

– Товарищ Сталин, я думаю, через месяц отозвать их назад. Как раз у нас закончат строительство жилых и учебных корпусов в Нахабино. Группа доказала свою полезность и нужность, а потому надо развивать это направление.

– А как же испанские товарищи? Борис Михайлович, не кажется вам, что этим мы их предадим?

– Товарищ Сталин, одна группа в любом случае не сможет повлиять на ход боевых действий. Да, она хорошо помогла в Гандесе, но чисто физически не может помочь по всему фронту. А самое обидное будет, если группа погибнет. К сожалению, у нас нет больше таких уникумов, как Скуратов, и если он погибнет со своей группой, то учебный процесс в новом центре сразу потеряет в качестве. К сожалению, Скуратов лично тренировал группу и всех своих бойцов взял с собой, а потому без него полностью восстановить весь процесс тренировок будет сложно.

– Ну хорошо, тогда не затягивайте с этим.

27 апреля 1938 года, Гандеса, Испания

Нам снова удалось тихо и незаметно пройти во вражеском тылу, а затем так же незаметно просочиться через передовую к своим. Старинов сразу связался с начальством, и спустя три часа за нами прибыли машины. Снова я со Стариновым и пленными еду в штаб, а мои бойцы под командованием Углова – в казармы отдыхать. Блин, я тоже хочу в казармы, а не в штаб, особенно после бессонной ночи хочется побыстрей рухнуть в койку, а не докладывать в штабе, но я командир, вот и приходится отдуваться за всех. В штабе доложились, сдали пленных и только собрались свалить в казарму отсыпаться, как нас вызвал к себе комкор Штерн. Сначала он долго слушал наш рассказ о рейде, а затем, наконец, отпустил, но предупредил, что в пять часов вечера будет построение группы. У меня уже не было сил ломать себе голову, что ещё задумало начальство.

Добравшись до своей койки, я скинул сапоги, снял китель с брюками и провалился в сон. Разбудили меня в четыре часа, и хоть нормально выспаться я не смог, но и четыре часа сна тоже дело. Быстро пообедав, приказал готовиться к построению, и действительно, ровно в пять часов дня к нам приехал Штерн с группой наших советников.

Командую построение на плацу, и Старинов, как официальный начальник, идёт докладывать начальству, а затем…

«За успешное выполнения заданий командования приказываем наградить весь личный состав группы специального назначения „Зэта” орденами Красной Звезды. Командира второго взвода младшего лейтенанта госбезопасности Углова наградить орденом Красного Знамени и присвоить ему звание лейтенанта государственной безопасности. Командира группы старшего лейтенанта Скуратова наградить орденом Красного Знамени и присвоить ему звание капитана. Капитана Старинова наградить орденом Красного Знамени и присвоить ему звание майора

Начальник Генерального штаба СССР командарм 1-го ранга Шапошников и генеральный комиссар государственной безопасности Ежов»[15].