По прозвищу Шрам

Она подала свои корявые от волнения записи. Мужчина быстро пробежался глазами.

— Всё верно написано. Поезжайте в больницу к мужу. Экзамен вы сдали, — произнёс с сочувствием в голосе преподаватель.

— С-спасибо, — заикнулась Наджия и побежала к выходу.

***

Тугарин приехал в домик с рюкзаком за плечами. Вошёл в дом и поставил его на стол.

— Тут продукты, Кудряш. Дня на три — четыре хватит. Машину оставлю тебе, а сам валю отсюда. Доставай деньги, я для тебя видео налажу.

Кудряш ушёл в другую комнату и начал рыться в тайнике. Тугарин посмотрел через плечо приятеля. Он и не знал, что Кудряш хранит в доме столько бабла, да ещё и в долларах.

— Вот деньги, но сначала доказательство, — ледяным тоном произнёс Кудряш, вставая с колен.

— Идём в кухню, я всё настроил, — усмехнулся киллер.

Вернувшись на кухню, Тугарин проследил, как приятель садится за стол. Потом киллер взял яблоко и нож, стал отрезать по кусочку и класть в рот.

— Ну, где доказательства? — нетерпеливо спросил Кудряш.

— Возьми камеру, подставь к глазу, как будто ведёшь съёмку и нажми на кнопку справа. В доме ни телика, ни видика нет. Только так видео можно посмотреть, — улыбнулся Тугарин, вставая сзади приятеля и сверля взглядом деньги, лежащие на столе.

Кудряш сделал, как просили. Потом что-то мычал нечленораздельное, пока смотрел и, наконец, поставил камеру на стол.

— Бля, там же толком не видно. Падают две фигуры во дворе, но непонятно умерли или нет. Слишком далеко снято.

— Не видно? Ну и насрать, — процедил Тугарин сквозь зубы, втыкая нож прямо в шею приятеля. Кудряш хрипнул и упал мордой в стол.

— Прости, Рома. Я бы тебя не убил, если бы не деньги. Тебе они на зоне не нужны, а мне ой как пригодятся. Да и выпендриваться ты много стал, потребовал бы других доказательств смерти девчонки. А мне насрать и на неё и на твою месть, — улыбнулся Тугарин, протирая рукоять ножа полотенцем.

Потом он вынул мешок с деньгами из тайника. Быстро протерев все поверхности в доме, подхватил мешок с рюкзаком и вышел. Вещи он собрал ещё вчера, поставив сумку на улице под навесом. Осталось сесть в машину и уехать. Мотоцикл засветился. Было жалко бросать, но из города нужно валить срочно. Уже выезжая из заброшенной деревни, Тугарин чертыхнулся. Дом стоило поджечь, ведь наверняка не все следы стёр. Можно вернуться, но киллер верил, что это плохая примета, да и сирены вдалеке завыли. Наверняка охрана увидела номер на машине, а он два полицейских поста проехал. Последний аккурат у развилки на деревню. Пришлось съезжать в лес и продвигаться к трассе узкой тропой, чтобы не нарваться на ментов.

***

Наджия приехала в больницу, у входа встретил охранник Виктор.

— Он ещё в операционной. Пойдёмте на второй этаж. Там в терапии ваш отец лежит. Давление подскочило, когда мы с ним в больницу приехали, — доложил Витя.

— Да, идёмте к отцу.

Наджия накинула предложенный халат и бахилы. В палаты не пускали, люди выходи́ли общаться с родными в вестибюль больницы или на лестницу. Но для неё фамилия Чигинский открывала все двери и разрешала все запреты. Торопливым шагом Наджия зашла в бокс. Здесь была только одна койка, а на столе стоял телевизор. Отец лежал на кровати весь бледный. Наджия присела на край матраса и взяла его за руку. Охрана вышла чтобы не мешать.

— Как ты, пап? — взволнованно спросила девушка.

— Нормально. В моём положении хуже уже не будет. Соберётесь домой и меня заберите. Укол сделали, капельницу поставили. Больше ничего не надо, — прохрипел Данияр. — Как он?

— Не знаю. Витя говорит, что ещё операция идёт, — всхлипнула Наджия.

— Не реви, выкарабкается. Я знал, в какие руки тебя отдать. Вон как прикрыл тебя от пуль. Любит очень, — улыбнулся Данияр уголками губ.

— Кто любит? Он? Не смеши меня, пап. Он сразу после свадьбы сказал, защищать буду, как отцу твоему обещал, но большего не жди. Мол он зверь и любить не может, — усмехнулась грустно Наджия.

— Да, Шрам такой. Хорохорится до последнего. Знаешь, как говорят русские? Хотите рассмешить Бога, расскажите ему планы на жизнь. Ты тоже начинаешь в него влюбляться. Вон как плакала, когда его ранили. Только вы два упрямых осла, пока гром не грянет, не поверите, что гроза существует, — ласково произнёс Данияр, гладя дочь по руке. — Подремлю немного. Будут новости, сообщите.

Отец прикрыл глаза, а Наджия вышла, чтобы ему не мешать. Вместе с охраной она прошла к операционной. Села в кресло и стала ждать. Через какое-то время, показавшееся девушке бесконечно долгим, из дверей вышел мужчина в белом халате.

— Что, доктор? — Наджия подскочила с кресла.

— Вы ему кто? — строго спросил врач, не снимая маски.

— Наджия Бакировна Чигаева. Жена я…

— Одна пуля оказалась не опасна. Вот другая в сантиметре от сердца застряла. Операция была тяжёлой, крови он потерял много. Мы запросили донорскую, но у него редкая группа четвёртая отрицательная. Такой в запасе нет.

— У меня четвёртая отрицательная, — воскликнул подбежавший Валера Котов. — Вот, даже в паспорте штамп стоит.

Валера достал корочки. Но врач уже вёл его куда-то, ухватив за плечо.