По пути Ясона

Спасение голубки Ясон воспринял как сигнал к движению. Едва скалы вновь разошлись, гребцы налегли на весла и «Арго» устремился в промежуток между утесами. На одно кошмарное мгновение почудилось, что галере суждена гибель — волна понесла ее обратно и бросила в водоворот «прямо меж скал». В этот миг, как гласит поэма, в судьбу аргонавтов вмешалась богиня Афина: одной рукой она удержала сходившиеся скалы, а другой протолкнула корабль вперед. Потом скалы сомкнулись, срезав галере «украшенный край кормы». И с той поры, прибавляет Аполлоний, скалы,

…сойдясь почти что вплотную,Сразу же укоренились. Блаженные боги решили,Чтобы случилося так, если кто проплывет между ними.

На протяжении сотен лет предпринимались неоднократные попытки «привязать» мифические Кианейские скалы к какому-либо природному феномену. Одни исследователи видели в этих скалах риф, иногда выступавший из воды и расположенный близ азиатского берега, где нашло свою гибель множество кораблей. Другие полагали, что Кианейские скалы — это ледяные глыбы, принесенные паводком из Крыма; впрочем, в южной акватории Черного моря лед почти не встречается (да и рифов у северной горловины Босфора нет, разве что несколько скал, которые различимы издалека и которые не составляет труда обойти, тем более что прилив в тех местах не особенно высокий, а значит, неожиданно напороться на эти скалы невозможно).

Тем не менее многое в изложение Аполлония кажется достоверным тому, кто идет по Босфору на гребной лодке. Описание водоворотов между скалами, упоминание о беспомощности «Арго», чудесное избавление от гибели благодаря вмешательству Афины, когда у гребцов уже не осталось сил, чтобы бороться с течением, — все это художественное, творческое осмысление реальных трудностей. Ниже по проливу, пытаясь одолеть узкий Бебекский канал, любая галера превратилась бы в подобие теннисного мячика в бурлящих водах, любой рулевой утратил бы контроль над своим кораблем; а когда тебя подхватывает спасительное противотечение и внезапно ты понимаешь, что движешься вперед, — как тут не приписать этакое чудо своевременному вмешательству богов?! А в 11 милях вверх по проливу, у горловины Босфора, ожидает зрелище, также подтверждающее поэтическое описание Аполлония: Черное море катит свои пенные валы в узкое устье пролива, прибой с грохотом разбивается о скалистые берега, и гулкое эхо разносит этот грохот далеко окрест.

И здесь же, у горловины пролива, находятся остатки Сдвигающихся скал. Древние комментаторы обозначили этим именем два скопления скал, лежащих в море в 80 ярдах от Румели Фенер. Это и есть Кианейские — «темно-синие» — скалы: наш классицист Марк сообщил мне, когда мы вскарабкались на вершину одного утеса, что в античные времена темно-синий считался цветом опасности и угрозы. На самом деле эти скалы — темно-серые с вкраплениями зелени; судя по всему, в незапамятные времена они отломились от береговых утесов. Их разделяет узкий пролив, так что при достаточном воображении легко представить, что они сходятся и расходятся, плавая на поверхности моря. Дурная слава этих скал — заслуга исключительно мифа, обратившего их в символическое представление реальных затруднений, ожидавших всякого на пути по Босфору. Когда же Ясон и аргонавты миновали пролив и вышли в Черное море, эти скалы — опять-таки символически — утратили свое злое могущество и перестали угрожать кораблям.

По иронии судьбы сегодня эти скалы служат укрытием от ветра и волн. С материком их соединяет бетонный мол, и в возникшей гавани обычно стоит целый рыбацкий флот. Рыбаки говорят, что зимой вода, бывает, перехлестывает скалы (40 футов высотой), а грохот, с какими волны разбиваются о камни, слышен далеко на суше. Вдобавок скалы до сих пор указывают незримую границу, за которой обрываются козни Босфора: в непогоду ни один корабль, вне зависимости от своих размеров, не может считать себя в безопасности, пока не минует эти скалы и водовороты у устья пролива.

На плоской вершине ближайшей к берегу скалы мы с Марком обнаружили обломок римской колонны, обтесанный мраморный столб около 4 футов высотой и приблизительно 3,5 футов в диаметре. В былые времена здесь стояла колонна, служившая ориентиром для кораблей, покидавших пролив или в него входивших. Еще до римлян греки устроили на том же месте собственный алтарь, где приносили жертвы богам и молили о покровительстве, прежде чем выходить в открытое море. Почему алтарь сложили именно тут — потому, что за скалами начиналось море, которого греки опасались настолько, что дали ему прозвище Негостеприимное.