По рукам и ногам

Когда открываю глаза, то поначалу теряюсь. Сквозь тёмные шторы солнечный свет пробивается слабо, сохраняя в комнате густой полумрак.

Это небольшая спальня, не игровая. Продолговатая комната с кроватью, столиком с зеркалом, двумя креслами и вытянутым изогнутым диодным светильником на стойке, который сейчас включен на минимальную неоновую подсветку. Неужели я так крепко уснула, что даже не почувствовала, как Игорь перенёс меня? На улице уже явное утро, если не день.

Сажусь на постели, подтянув одеяло к обнажённой груди. Осматриваюсь и замечаю на стуле у стола сложенную в аккуратную стопку свою одежду. Интересно, Кот сам её сложил или это сделала эта Светлана, а может у него ещё есть работники по дому.

Одеваюсь и заправляю за собой постель. На столике у зеркала нахожу новые упакованные расчёски, баночку с кремом для лица и в тубе для рук.

Можно было бы посчитать это приятной заботой, вот только, кажется мне, я не первая в этой комнате получаю подобное внимание. И это неприятно. Даже больно. Конечно, я не ожидала, что Котовский семь лет хранил целибат, но это саднящее чувство в груди заткнуть очень сложно.

Рядом со столиком замечаю ещё одну дверь. Предположение, что это ванная, оказывается верным. Я чищу зубы одноразовой щёткой, которую нахожу в шкафчике за зеркалом, умываюсь, снова снимаю одежду и принимаю душ. Специально делаю воду погорячее, чтобы кожа покраснела. В памяти почему-то тут же всплывает вчерашняя ночь. Сначала верёвки и узлы, а потом следы на коже, в которые Игорь нежно втирал ароматное миндальное масло. Пытаюсь анализировать, что чувствую. Ощущения смешанные. Я не испытывала боли или какого-то сильного дискомфорта, но состояние было странным. Какая-то неконтролируемая открытость, уязвимость, а потом невероятная расслабленность. Но, кажется, того безоговорочного доверия, что он требовал, я так и не смогла ему дать. Слишком много лет я боялась. Слишком долго оглядывалась, чтобы вот так вот позволить кому-то взять надо мной контроль. Даже Игорю.

В коридоре тихо. Определяю, что комната, в которой я спала, находится на втором этаже. Спускаюсь на первый и чувствую запах кофе. Дверь в кабинет Котовского, в котором я уже была вчера, немного приоткрыта, именно оттуда так великолепно пахнет, а ещё тихо играет музыка. Знакомая песня «Wet rain».

Перед дверью я вдруг робею, по рукам и ногам проходятся мелкие мурашки. Глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю, а потом тихонько стучусь.

– Входи, – слышу ответ.

Кот сидит за столом и что-то печатает в ноутбуке. На нём чёрная футболка без рукавов с белым принтом какого-то затейливого то ли иероглифа, то ли знака. Взгляд цепляется за детали: красивые рельефные плечи, массивное серебряное кольцо на пальце, часы на кожаном ремешке, серебряная цепочка с крестиком. Не то чтобы я считала Кота атеистом, но крестик почему-то удивляет.

– Доброе утро, – говорю и вхожу. И вдруг понимаю, что сказать ему мне сейчас больше нечего.

– Доброе, Маша, – Игорь захлопывает крышку ноута и поднимает на меня внимательный взгляд. По телу снова бегут мурашки от такого знакомого прищура. – Если хочешь, сделай себе кофе на кухне, а потом возвращайся.

Сначала хочу отказаться, но потом вдруг ощущаю острую необходимость взять паузу хотя бы на пару минут. Да и кофе действительно хочется.

Киваю и ухожу к двери.

– Кухня налево от кабинета.

Красиво у него. Идеально чисто. Стильная чёрно-белая мебель, даже островок есть и небольшая барная стойка. И техники всякой, вмонтированной в мебель столько! Кофемашину нахожу быстро, ничего сложного, всё интуитивно понятно. Делаю себе любимый латте и с наслаждением отпиваю глоток, обнимая ладонями кружку.

Во рту становится сладко и тепло, приятно. Отпиваю ещё немного, чтобы не расплескать, пока буду идти обратно. Надо поторопиться, Игорь же ждёт.

Вернувшись снова в кабинет, присаживаюсь в кресло напротив Кота, куда он указывает кивком. И снова чувствую себя под его взглядом словно под микроскопом.

– Как спалось? – спрашивает, глядя в упор.

– Хорошо. У тебя очень уютно.

Мне почему-то хочется подобрать под себя ноги и угнездиться в кресле поглубже, спрятаться.

– Нам нужно кое-что обсудить, Маша.

Ровный спокойный голос, будто он сейчас на переговорах по очередному контракту. Хотя для него, наверное, так и есть.

– Вчера была пробная вводная сессия. Ты мне как сабмиссив подходишь. Как я уже сказал, с Савельевым уже всё разрешено, к тебе у него вопросов больше не возникнет.

– Спасибо, – голос глохнет и приходится сглотнуть.

– Теперь коротко о главном. Ты можешь поискать информацию по Теме в любых источниках, но доверять всему не стоит. Изнутри это выглядит иначе, чем можно встретить в информационном пространстве. Я предпочитаю использовать ограниченное количество направлений. Садизм и мазохизм меня не интересуют.

Это уже хорошо. Хорошо же?

– Встречи будут проходить в формате сессий по моей инициативе. В любое время.

Отлично, Карташова, теперь ты официально девочка по вызову.