По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России

В 1887 году, во время посещения Старой Руссы великим князем Владимиром Александровичем, в павильоне, построенном в недавно разведенном садике школы, собрано было множество детей школы Достоевского, во главе которых находилась учредительница, и детей летней детской колонии, помещающейся на лето в здании школы, устроенной обществом охранения народного здравия, с директором её во главе. Хор школы Достоевского, состоявший из тридцати детей (всего в школе обоего пола — 90), спел навстречу великому князю песню, нарочно к приезду его написанную; вот она:

Как подряд четыре года,

По путям и без путей,

Объезжает князь Владимир

Север родины своей.

Где один, а где с княгиней

Виден всюду брат Царя,

И везде-то начинал он

Со святыни-алтаря.

Зазвонили в дальней Коле,

Затрезвонила Мезень,

Князь повсюду поспевает,

Где с приливом, где в межень.

Поклонился он святыне

Ярославля, Соловков,

Посетил Владимир, Сию,

Псков, Кириллов и Ростов.

В скромной Тотьме, в гордой Риге,

Православью где приют,

Всюду «Господи, помилуй»

И на тот же лад поют.

Те же все у нас солдаты,

Над Онегой, над Двиной,

Та же выправка и служба,

Те же всюду: «марш» да «стой».

Много видел князь народов:

Корелы и лопарей,

Самоедов, немцев, эстов,

Поляков и латышей.

Врознь идти они не могут,

Потому что все они,

Все сплотились русской кровью

Воедино искони.

Видел князь, что все деянья

Приснопамятных годов

На Руси не умирают

В песнях внуков и сынов.

Видел князь, Царю поведал,

И сказал Державный Брат

Брату младшему спасибо

За объезд и за доклад.

Вот зачем четыре года,

По путям и без путей,

Объезжает князь Владимир

Север родины своей

Вот и к нам теперь приспела

Необычная пора

С древних стогнов древней Руссы

Возгласить ему ура!

Прослушав песню и присутствовав в саду при гимнастических упражнениях больных детей летней колонии, великий князь обошел помещение школы. Не ограничиваясь этим, он удостоил А. Г. Достоевскую посещением дома, в котором жил и трудился покойный муж её. В ответ на приветствие хозяйки, встретившей его у порога, великий князь, в небольшом рабочем кабинете покойного её мужа, высказал, что знал Достоевского еще при проезде своем в Сибири, что всегда относился сочувственно к его литературному таланту, высказал глубокое сожаление о том, что нещадная смерть так безвременно унесла его в могилу, сожаление тем более веское, что направление, усвоенное покойным, особенно в последние годы, не могло не быть высокопоучительным. Видя такое уважение к памяти мужа и внимание к только что посещенной школе, г-жа Достоевская ходатайствовала пред великим князем о принятии школы под высокое покровительство Его Высочества. Великий князь ответил согласием, предупредив, что исполнение в данном случае её просьбы принадлежит всецело Государю Императору.

В заключение — несколько статистических данных. Старая Русса относится к числу богатых городов и получает с 9,777 десятин пожней, расположенных на многих речках, дохода до 70,000 рублей; в этом, конечно, главная причина той исключительной приятности, что жители его не уплачивают никаких городских налогов. Центр богатого хлебом уезда, Старая Русса, соединен с Петербургом и рельсами, и водой. Жителей в ней 13,648 человек; приезжих на воды в описываемое время было 1,659, при них прислуги 147, и, надо заметить, что количество гостей за последнее время уменьшается, чему, несомненно, имеются достаточные причины. Домов в Старой Руссе 1,600, из них каменных 250; самые красивые расположены вблизи минеральных вод, но особенных удобств они, по отзывам больных, не представляют; для детей сделано очень мало, и нельзя было не вспомнить о вокзалах заграничных вод, где для детских игр отведены особые места, и вечно заняты ими и карусели, и качели. Неужели об этом нельзя было подумать и здесь? Для любителей филологических исследований можно заметить еще, что местное старорусское наречие отличается многими особенностями, и если взять на выдержку хотя несколько из тех своеобразных слов, которые приводит в своей книге г. Полянский, то можно, пожалуй, составить следующую курьезную фразу: «Сел в межень на мостец подле досчана, а сам изгиляется, калитку, хряпу и другое слетье ест, кокоркой прикусывает; дьянки на дедовник на онуко повесил, у юдка ярыги купил, а на что ему тыи, шишко его знает; вухи у него длинные, бухтится; эко вылюдье!» Иа общепринятом языке это значило бы: «сел в свободное время на ларь, а сам кривляется, брюкву, капусту и другие огородные овощи ест, ватрушкой прикусывает, рукавицы на репейник навыворот повесил; у жида-пьяницы купил, а на что они ему — черт его знает; экая красота!» Подобные фразы можно бы, пожалуй, составить и для других районов великой матушки России, но в Старой Руссе, почти на грани древне-московского и древне-новгородского влияний, при скуке лечения, составление их могло бы успешно заменить раскладку всяких пасьянсов и игру в винт, не лишенных и здесь своей полной всероссийской гражданственности.

Крестцы.