По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России

Небольшой лютеранский храм в Вейсенштейне, сгоревший в 1845 году, вновь отстроен, как и многие лютеранские храмы, на русские деньги, великодушно пожертвованные Императором Николаем I; освящен он в 1847 г. Одно из украшений его не могло не броситься в глаза. Как-то странно и невероятно было очутиться, совершенно неожиданно, лицом к лицу, с картиной, служащей здесь образом, более чем радикально-реального характера, а именно с копией, во всю величину, «Тайной Вечери» Ге. Кто не помнит очень хорошо времени возникновения этой картины, времени «Современника» и «Русского Слова», времени радикализма шестидесятых годов; в христианской церкви, в доме благодати, она совершенно немыслима. И где же висит эта картина? — В Вейсенштейне, тюрьму которого, как говорят, можно бы упразднить, потому что в ней заключенных не бывает и существование её было искусственным образом поддержано сторожем, посадившим, как говорят, в нее своего сына, чтобы значился по спискам хотя какой-нибудь арестант. в Вейсенштейне — этом мирном городке, — где дружили даже пастор со священником и где, еще в тридцатых годах, согласно преданию, по счастливой мысли одного врача, вполне достойной подражания, была разыграна в лотерею семья неимущих: на лотерею брали билеты и выигравший обязывался — и действительно исполнил обязательство, — содержать эту семью.

Достойны внимательного осмотра местные развалины. Теперь высится только одна восьмиугольная башня с погребом, от которой был когда-то ход к озеру, но еще в 1872 году стояла тут другая, круглая башня, опрокинутая бурей; хотя от стен замка сохранилось немного, но общий план его совершенно ясен и имеется остаток церкви. Молодые деревца поднимаются по зеленеющим газонам старого пепелища.

Не мало интересного замечено в этот день. рассказ о дружбе русского священника и лютеранского пастора упорно наводил мысль на параллель положения обеих церквей в балтийском крае. Пастор здесь — у себя дома; он хорошо обставлен и пользуется доходами с пасторатских владений; еще в юрьевском университете сходится он со своими однолетками, занимающими со временем в крае более или менее видные места; он persona gratissima у ближних помещиков, где он крестит, женит, хоронит. Наш священник — на чужбине; он не получает того же жалованья, а вида не имеет; он имеет дело только с самыми беднейшими людьми, с «изгоями» края, и те, кто друзья пастора, — его несомненные недоброжелатели. Трудны миссии православных в странах языческих, но, право, гораздо труднее им в прибалтийском крае. И скромны же эти люди, и робки, и цепко стоят на своих постах во главе тех русских «тружеников», о которых в своей юрьевской речи вспоминал Великий Князь.

В третьем часу пополудни путники возвращались тем же путем, каким прибыли, в Аррокюль. Влево от пути, в имении барона Штакельберга, виднелся курган, в котором покоятся ратники царя Иоанна, шедшего отсюда на Ливонию; владелец предположил^[13] поставить памятник. Подле экипажа, справа и слева, потянулся тот же пейзаж, те же глядевшие на проезжих из-за ворот и изгородей молчаливые люди. Наутро предстоял выезд по железной дороге к Везенбергу.

Везенберг.

Общий вид города. Историческое. Процессы и русские деньги. Различие в некоторых воззрениях русских и немцев. Осмотры. Развалина. Значение числа 12. Отсутствие утверждений во власти. Гауптманы. Гакенрихтеры. Крестьянство в прибалтийских губерниях и его судьбы. Что было в Курляндской губернии? Барщина и пользование землею. Крестьянские угодья и арендаторы. Почин в правительственных мероприятиях. История земельного вопроса. Упразднения усадьб. Что имело место в Лифляндской и Эстляндской губерниях. Положение нынешних крестьян. История последних сорока лет.

В Везенберге^[14] 5,500 жителей, следовательно, город этот все-таки почти вдвое больше Вейсенштейна. Местность ровная, улицы мощеные, дома опрятные; гораздо заметнее над ним, чем в Вейсенштейне, расположенные на высоком холме развалины древнего замка. Начало города — XIII век, и, тотчас вслед затем, уже имеет он одинаковые со своими однолетками, Ревелем и Нарвой, права и привилегии; у Ревеля и Нарвы имелись данные им природой привилегии — морские гавани, необходима была такая же привилегия и сухопутному Везенбергу, и он, действительно, владел гаванью — Тольсбургом.