По следам гениального грабителя

— Хорошо, ты красноречив: сколько ты хочешь за эти безделушки?

— Хм, каждая из этих безделушек, как ты говоришь… может стоить сотни тысяч долларов, а то и миллионы, — сдержанно заметил Шабанов, укладывая драгоценности обратно в мешочек. Невольно обратил внимание на то, что Модест Завадский увлеченно рассматривал брошь и явно не спешил с ней расставаться. Наверняка на эту эксклюзивную вещичку у него были определенные планы.

— Ты сам знаешь, могут возникнуть определенные проблемы, если хозяевам вдруг станет известно, кто теперь владелец их побрякушек. А такие вещи могут позволить себе только очень влиятельные люди, и ссориться с ними мне как-то не с руки. Мне придется многим рисковать, если я все-таки куплю у тебя эти вещи.

— Рисковать для тебя не впервой. Наверняка ты уже знаешь, как с ними поступить и кому продать.

— Возможно.

— Но мы не определились еще с ценой по алмазам. Пять миллионов — это не цена за высококачественные алмазы. Так мы не договоримся!

— Хорошо, — после некоторого колебания ответил Модест. — Могу добавить еще три миллиона. Но это уже потолок! Договорились?

— Пусть будет так.

— Вот и отлично! Сколько просишь за изделия?

— Знаешь, я тут со своей стороны навел справки об этих вещах — все-таки интересно знать, какими артефактами владею. — Подняв ожерелье с тремя рубинами, продолжил: — Вот эта вещь когда-то принадлежала Марии-Антуанетте, с шеи королевы ее снял палач незадолго до казни. Потом эта вещица долгое время оставалась у его наследников, а еще через двести лет на аукционе «Сотбис» ее приобрел неизвестный покупатель из России, и вещица осела в банке «Заречье». Так что эти рубины можно расценивать как застывшую пролитую кровь королевы Франции…

— Ты знаешь, кто хозяин этого ожерелья?

— Знаю… Заместитель главы администрации президента Виктор Карнишин. В ячейке были документы, подтверждающие, что это его собственность.

— Ого! Я, конечно, слышал, что он собирает антиквариат, но не думал, что это настолько серьезно.

— А вот этим перстнем владел Александр Второй. Царь передал его генералу Платову вместе с получением графского титула…

— Что ж, весьма убедительная история. И сколько же ты хочешь за все это?

— Немного, всего-то пять миллионов.

— Однако! Если для тебя пять миллионов немного, тогда можно только гадать, какими суммами ты в действительности располагаешь. Давай, подвинься на миллион — как говорится, ни тебе, ни мне.

— Хорошо, договорились, — сдержал вздох облегчения Шабанов. По три миллиона на человека — это не такие уж и малые деньги. — Ты умеешь быть убедительным. Когда произведем расчет?

— Можно прямо сейчас. Знаешь, привык не откладывать важные дела на потом. — Вытащив телефон, Завадский пробежал пальцами по клавишам и произнес после прервавшегося гудка: — Подойди сюда. Сколько… Двенадцать! — И, уже не скрывая радужного настроения, продолжил: — Часть можно крупными купюрами. У нас есть в резерве.

Через минуту в комнату вошли два непримечательных молодых человека в неброских светло-зеленых костюмах служащих пансионата, в руках у каждого было по два объемных чемодана стального цвета.

— Вот что, Артур, — обратился Модест Завадский к одному из тех, что стоял ближе, сероглазому, с короткой стрижкой, — отсчитай моему другу двенадцать миллионов долларов.

— Хорошо, Модест Эдуардович, — охотно отозвался сероглазый.

Поставив один из чемоданов на стол, он набрал цифровой код и торжественно, как это проделывает фокусник на арене цирка, приоткрыл крышку — у Шабанова невольно возникло ощущение, что из чемодана тот вытянет наружу за длинные уши кролика. Однако ничего не произошло, лишь только сухо щелкнули замки. Невольно вытянув шею, Степан увидел аккуратно сложенные пачки долларов. Чемодан оказался незаполненным, в него запросто могла бы поместиться еще парочка миллионов. Однако это не тот случай, чтобы жадничать.

— В каждом чемодане ровно по три миллиона долларов.

— Сколько же они весят? — спросил Завадский.

— Приблизительно двадцать килограммов каждый чемодан.

— Понимаю. — Повернувшись к Шабанову, Модест сказал: — Унести их будет нетрудно, вас ведь трое. Чемоданы можешь оставить себе, на них колесики, так что везти их удобно. Как видишь, я все предусмотрел — не будешь же ты тащить за собой целую телегу.

— Договорились.

— Открой остальные чемоданы, — обратился Завадский к помощнику.

— Хорошо, Модест Эдуардович. — Подняв следующий чемодан, Артур поставил его рядом и так же продемонстрировал содержимое.

Шабанов охотно кивнул — зрелище впечатляло. Два других чемодана Артур просто подвинул к столу, щелкнул замками и приподнял крышки.

— Принимай! — посмотрел Модест на Шабанова.

Степан взял верхнюю пачку долларов и под серьезным взглядом Модеста сорвал банковскую обертку. Сероглазый взирал понимающе. Не удержавшись, Шабанов вдохнул запах денег.