По следам мечты

«Вечером почти всегда показывали боевики. Это было любимое время дня для Андрея. Он устраивался на полу возле кресла отца и, не отрываясь, наблюдал, как окровавленные герои с неестественным, но очень правдоподобным звуком ломают друг другу кости. Отец часто засыпал под конец фильма, потому что фильмы показывали поздно, а экшен за полтора часа только утомлял. Но все равно это было удивительно и захватывающе – наблюдать за чужими жизнями. Не драки и погони восхищали Андрея, но музыка, атмосфера, красивые люди, красивые города. Почему-то действия в фильмах всегда происходили под солнцем, словно не было в тех волшебных странах другой погоды. И это захватывало и манило, особенно на контрасте с болотной грязью двора за окном. А еще в этих фильмах были красивые девушки, которые тринадцатилетнего Андрея уже очень даже интересовали. Отца они тоже интересовали. И когда очередная пышногрудая красотка появлялась на экране, особенно в постельной сцене, которых хватало в таких фильмах, любые комментарии по сюжету прекращались, атмосфера наполнялась напряженно-смущенным интересом. К счастью, мама Андрея не любила подобные фильмы, предпочитая в это время почитать хорошую книжку в другой комнате. После просмотра Андрей шел спать на свой тесный диван, проигрывая перед сном в уме только что увиденную историю.

Как часто он представлял себя на месте главных героев. Героев, своей крутостью и уверенностью поражающих всех; героев, перед которыми сами стелились красотки; героев, которым все было подвластно. Как часто Андрей мечтал, что вот так же, как «Кобра», он войдет в свой класс, в темных очках и кольтом сорок пятого калибра, со спичкой в зубах и надменной улыбкой. И конечно же, сразу он станет «крутым пацаном», и даже местные хулиганы его начнут уважать, а самые красивые девочки будут искать внимания. На следующий же день он старался подражать героям, копируя походку, фразы, улыбку. Только вот все равно, он совсем не выглядел круто. А спичка в зубах так и вовсе глупо смотрелась. Андрей понял, что подражать неинтересно. Ведь это все внешние проявления, которые работают, только когда за ними действительно что-то стоит. Вряд ли бы Андрей смог убить человека одним ударом и уж тем более раскидать целую толпу. Он знал, что драка в кино – это совсем не то, что в жизни. В жизни, главное, не улыбка со спичкой в зубах, а то, как ты держишь удар, как не боишься начать и получить, как контролируешь свои дрожащие колени и боишься показать слезы, которые сами вырываются наружу, когда ты вытираешь кровавые сопли.

Он, как и все в его классе, ходил на модное карате. К сожалению, чего-то путного их тренер дать не мог, заставляя делать бесконечные ката. А пацанам хотелось реальных боев, как в кино, с прыжками, вертухой и ударом с двух ног. И, конечно, пацаны практиковали это на улице. Поэтому когда показали азиатскую картину, где пьяные и не очень мастера разбивали камни руками, по всем дворам и, естественно, в школе начались настоящие состязания. Каждый практиковал свой киношный стиль, и у многих даже неплохо получалось. Вчерашние вертухи казались уже детскими ударами. В фаворе был проникающий удар ладонью и стиль журавля. Лично Андрея поразил один момент в фильме, где герой – настоящий мастер кун-фу – потушил огонь свечи, находясь от нее на довольно приличном расстоянии.

– Пап, а разве это возможно? – спросил он отца, который уже немного засыпал в кресле.

– Конечно, – ответил отец. – Если долго тренироваться, то можно очень многое сделать.

– И вот так же свечку потушить?

– А почему нет. Только тренироваться надо каждый день, и может, через пару лет получится.

– Ты серьезно?

– Серьезно, сын, серьезно. Пойду я, что ли. Вырубаюсь совсем.

– Подожди. А как тренироваться?

– Ну, как. Сперва на близком расстоянии. Возьми что-нибудь легкое. Вон фантик от конфеты, который ты на пол бросил. Возьми его и тренируйся, пока не сдвинешь. Когда научишься – переходи на свечи.

Этот фантик должен был оказаться в мусорном ведре, а потом в баке, а после на свалке. Но он надолго задержался в квартире Андрея. Вчерашний мусор, упаковка, выполнившая свое предназначение, стала спортивным снарядом. Даже больше – она стала проводником Андрея от простого дворового пацана к мастеру, обладающему суперсилой.

Каждое утро Андрей начинал с того, что пытался сдвинуть легкую бумажку волной воздуха, возникающей при ударе. Он бил в сторону фантика то правой рукой, то левой, пока не начинали болеть суставы. Ему казалось, что вот-вот и он поймет, как делать это легко и непринужденно, словно киношный герой. И какова была его радость, когда он в первый раз смог эту бумажку колыхнуть. Он сразу почувствовал эту уверенность, которая приходит при любом безнадежном деле в момент микроскопического прорыва. И хоть Андрей дал себе зарок – тренироваться только по утрам, чтобы успели восстановиться уставшие мышцы, в тот день он его нарушил, весь вечер упражняясь со своим невесомо тяжелым снарядом. Он еще не понимал – зачем ему это и что даст, но чувство, что он на пути к чему-то великому, чему-то такому, что изменит его жизнь, его не покидало. И вот однажды фантик взмыл над столом и прокатился по полированной поверхности…»