По следам минувших эпидемий

В народе существовали различные суеверные представления о возможности «наведения» оспы злыми людьми, с чем были связаны и драматические события. Одно из них было вызвано московским указом 1680 года — особым наставлением о мерах против закоса оспы во дворец. Указ этот запрещал являться ко двору в течение определенного времени людям из тех домов, «где будут больные огневою или лихорадкою или иными какими тяжелыми болезнями». Это наставление, признававшее, как видно, заразительность оспы, было издано по совету доктора Даниила фон Гадена, которого называли проще — доктором Данилою. Он был лейб-медиком царя Федора Алексеевича, старшего сына Алексея Михайловича. После смерти Федора, в первый год царствования Иоанна и Петра Алексеевичей, разыгрался Стрелецкий бунт. В народе кричали, что царя Иоанна убили. Когда оба царя вышли к народу, подстрекатели бунта стали внушать толпе, что царя Федора извели чарами лекари. Доктор Даниил двое суток прятался в лесу в лаптях, в нищенском платье, с котомкой за плечами. Голод заставил его вернуться в город, в Немецкую слободу, где он был узнан, схвачен и замучен в застенке.

Указ 1680 года многократно повторялся в различных вариантах на протяжении следующего — восемнадцатого столетия. Основной смысл этих распоряжений сводился к обереганию от оспы государей и их семей, так как болезнь не делала исключений для обитателей дворцов и не раз изменяла порядок престолонаследия. Можно напомнить, что в апреле 1719 года от оспы умер цесаревич Петр Петрович — сын и прямой наследник Петра I (он погребен в Александро-Невской лавре). В 1730 году погиб от оспы Петр II — внук Петра I, сын цесаревича Алексея Петровича.

Разумеется, можно привести немало примеров гибели от оспы в различные эпохи и зарубежных коронованных особ: жертвой этой болезни пали римский император Марк Аврелий и курфюрст баварский Максимилиан Иосиф; умер от оспы французский король Людовик XV, заболев ею вторично в возрасте 64 лет.

К концу XVII и в начале XVIII века от оспы ежегодно умирало около полутора миллионов человек, а болело около десяти миллионов в год.

В первой половине XVIII столетия оспенная эпидемия в столицах европейских государств по существу не прекращалась. Исключительно широкая распространенность этой болезни в европейских странах породила поговорку: «Оспа и любовь минуют лишь немногих!» На протяжении столетий оспа выступала как привычная болезнь, и даже ее эпидемии не вызывали широких волнений народа, которые обычно стихийно возникали при появлении холеры и чумы. Это была своя, как бы домашняя, обыденная болезнь, которая не щадила жителей всех стран и континентов. И только на Каймановых и Соломоновых островах и острове Фиджи она никогда не встречалась.

Неудивительно, что в той или иной форме упоминания об оспе имеются в художественных произведениях писателей всех времен и народов. В исторической повести А. Говорова «Жизнь и дела Василия Киприанова, царского библиотекариуса», рисующей жизнь Москвы в 1716 году, представлена следующая картина: «Прошла черная оспа, крылом адовым задела. Были ведь года, когда Москва от напасти этой сплошь вымирала, а тут мор прошел поулочно, где повезло — никто не болел, а где не повезло — целые порядки лежали мертвецов».

В народе переболевших оспой называли рябыми или корявыми. Эти характерные дефекты внешности мы нередко встречаем в художественных произведениях и при описании реальных исторических лиц. В рассказе И. С. Тургенева «Петр Петрович Каратаев» мы читаем: «Оспа оставила неизгладимые следы на его лице, сухом и желтоватом, с неприятным и медным отблеском».

В рассказе «Беглец», напечатанном в 1887 году, А. П. Чехов воспроизводит картину болезни во всем ее страшном, облике. Семилетний деревенский мальчик Пашка, попав в сельскую больницу, бродит по палатам. «Пройдя в третью палату, он увидел двух мужиков с темно-красными лицами, точно вымазанными глиной. Они неподвижно сидели на кроватях и со своими страшными лицами, на которых трудно было различить черты, походили на языческих божков.

— Тетка, зачем они такие? — спросил Пашка у сиделки.

— У них, парнишка, воспа».