По следам Штирлица и Мюллера

В составе делегации Риббентропа в Москву ездил офицер гестапо Берг, доверенное лицо Мюллера. А когда в Берлин ехал Молотов, в Польше его встречал другой сотрудник гестапо, Шелленберг (он служил тогда в группе IVЕ — контрразведка), обеспечивая безопасность следования по оккупированной территории. Мероприятиями по охране советской делегации в Берлине руководил сам Мюллер, встречался с представителями НКВД.

Полем сотрудничества разведок двух стран стали и республики Прибалтики. Согласно приложениям к пакту Молотова — Риббентропа и последующему договору о границах, СССР предъявил требования к Эстонии, Латвии и Литве заключить договоры о взаимопомощи и разместить на их территории советские военные базы. Туда поехали новые полпреды (послы) Советского Союза. Началась работа по активизации местных коммунистических партий, чтобы перехватить власть и привести республики в состав СССР. Гитлер прекрасно знал об этих проектах. Согласно тем же договоренностям Германия получила право репатриировать из Прибалтики несколько сот тысяч «фольксдойче» — этнических немцев.

Но здесь хватало и нацистской агентуры, различных организаций, созданных германскими спецслужбами. Теперь они подыгрывали советским партнерам. Помогали оказывать давление на местных политиков и общественных деятелей, распространять слухи, будоражащие народ. Хотя при этом русские и германские коллеги преследовали собственные интересы. Немцы старались внедрить своих шпионов в ряды коммунистических и прочих «просоветских» активистов — чтобы при будущих переменах они заняли ответственные посты. Через ОУН создавались новые сети на Западной Украине, в Белоруссии. В Москву ехали немецкие торговые делегации — с ними тоже прибывали разведчики.

Но и русские в долгу не оставались, внедряли агентов в массу прибалтийских репатриантов, вывозимых в Германию. Уж такая специфика спецслужб. С одной стороны, следовало закреплять сближение. Но и пользоваться сближением. Некоторых шпионов вычисляли, арестовывали — и гестапо, и НКВД. Но отношений между двумя державами это не омрачало. Опять же, такая специфика. А кто попался — что ж, сам виноват, все равно теперь не вернешь…

В Берлин после заключения советско-германского пакта прибыл новый посол Алексей Шварцев. Под видом секретаря посольства с ним приехал и резидент Амаяк Кобулов, доверенное лицо Берии. Вскоре в составе посольства появился один из лучших разведчков, Александр Коротков. Он сумел заново наладить оборвавшиеся контакты с группами Шульце-Бойзена и Харнака. Восстанавливались связи и с другими агентами, оставшимися в Германии.

Но попытка создать в Берлине еще одну, нелегальную резидентуру кончилась провалом. Для этого в потоке прибалтийских репатриантов были направлены Мария, Эгон и Вильгельм Фитингоф (они же Мария Шульц, Эгон Альтманн и Вильгельм Оберрайтер). Им ставилась задача приобрести недорогой отель, который и станет «крышей» советской разведки. Но эту группу подвел чрезмерный «темперамент» руководительницы, Марии. По легенде она значилась женой «старшего брата», Эгона, но сожительстовала с обоими. А когда Вильгельм по дороге в Германию завязал роман с немкой-попутчицей, грубо разорвала их отношения. Попутчица в порыве ревности донесла о странной тройке, где «жена» считает двоих братьев своими «мужьями» и распоряжается ими. Вильгельма арестовали, и он раскололся. Следом взяли Марию с Эгоном.

Вильгельма гестапо перевербовало, рассчитывало через него выйти на других русских агентов. А чтобы скрыть арест, объявили, будто Марию скрутил приступ аппендицита. Под ее именем в больницу Роберта Коха положили сотрудницу контрразведки. Но для этой маскировки потребовалось хотя бы в минимальном объеме проинформировать двух докторов. А один из них, старший врач больницы, как открылось позже, состоял в группе Шульце-Бойзена. Наша разведка узнала о провале и на контакты с этой группой не вышла. Мария не сказала в гестапо ни слова и была казнена. Эгон на допросах сломался, получил помилование и был заключен в концлагерь. А Вильгельма гестапо отправило в оккупированные страны, использовало в качестве мелкого агента-провокатора.

Начало Второй мировой войны вносило в работу разведок новые сложности и поправки. Фирма «Форин экселент тренчкоатс компани», созданная в Брюсселе Леопольдом Треппером, вынуждена была прекратить свою деятельность. Границы закрылись или стали фронтами, морские перевозки нарушились. Ни о какой экспортной торговле одеждой говорить в таких условиях не приходилось. Прервалась связь с группами в скандинавских странах — и Центр переподчинил их резидентуре в Стокгольме. Вдобавок самого Треппера взяла под наблюдение бельгийская полиция. Как уже отмечалось, для быстрого развертывания организации он воспользовался помощью местной компартии. Полиция, конечно же, знала, что коммунисты так или иначе связаны с СССР. А Советский Союз в данный период стал фактическим союзником Германии. То есть потенциальным противником Бельгии.