По следам загадочных зверей

Идет 1906 год. Каучуковая лихорадка охватила Зеленый континент; стремясь получить прибыль, колонисты не останавливаются ни перед чем: они превращают в рабов индейцев Амазонии, чинят жесточайшие расправы за малейшее неповиновение.

Племена, оказывающие сопротивление, истребляют, их деревни грабят и сжигают. Чиновники и военные, наделенные безграничными полномочиями, соперничают в жестокости с серингейросами (вооруженными отрядами частных предпринимателей). Сок каучуконосов дорожает с каждым днем, и вместе с его ценой усиливаются страдания угнетенных.

Богатые плантации, расположенные вдоль Абунанского берега и реки Акри, с недавних пор служат зерном раздора между Западной Бразилией, Северной Боливией и Перу, которые до сих пор не установили между собой четких границ. Назревает каучуковая война.

Призванное сыграть роль посредника, Лондонское королевское географическое общество посылает тридцатидевятилетнего майора Перси Фосетта произвести точные топографические исследования на спорных территориях. Именно это неблагодарное назначение в место с ужасным тропическим климатом способствовало тому, что британский офицер потряс мир неожиданным открытием и вошел в легенды.

Девятнадцатиметровая анаконда майора Фосетта

В январе 1907 года Перси Фосетт в первый раз услыхал о гигантских змеях, обитающих в окрестностях деревушки, затерявшейся в лесах Иоронги. Точнее, это было крохотное поселение серингейрос недалеко от истоков Акри — последний оплот цивилизации, за которым плотной стеной следовали неизведанные области.

«Чиновник из Иоронги, — писал в воспоминаниях Фосетт, — рассказал мне, что ему пришлось однажды убить анаконду длиной 18 метров; естественно, я счел это преувеличением, но скоро мне пришлось повстречаться с еще более длинной змеей».

Это случилось два или три месяца спустя на реке Абуна, одном из притоков Мадейры, выше того места, где она встречается с рекой Рапиррао.

«Мы беспечно плыли по ленивому течению, когда неожиданно из-под нашего каноэ показалась треугольная голова, а за ней и кусок змееобразного тела. Это была гигантская анаконда. Я схватил свой карабин, и когда животное выскочило было из воды на берег, почти не целясь выстрелил в нее пулей 44-го калибра. Пуля попала змее прямо в позвоночник в трех метрах от головы. Вода тут же вспенилась, и нос нашего каноэ получил несколько сильных ударов, как если бы мы наскочили на риф.

С большим трудом мне удалось уговорить индейцев подвести лодку к берегу. Глаза их были расширены от ужаса; еще когда я готовился стрелять, они в один голос умоляли меня не делать этого, опасаясь, что чудовище бросится на каноэ, что случается с этими змеями, по рассказам, в минуту опасности.

С большими предосторожностями мы причалили к берегу и подошли к рептилии. Она лежала неподвижно, но тело ее вибрировало от судорог. Я сразу же попытался измерить длину змеи. Почти на четырнадцать метров ее тело выходило из воды, в воде же оказалось еще пять метров. В результате вся длина равнялась девятнадцати метрам (62 ступням). Толщина ее была не слишком велика для таких колоссальных размеров: она не превышала 30 сантиметров, но, без сомнения, животное долго обходилось без пищи. Я попробовал проколоть ножом его кожу, но тело тотчас начало вздрагивать, так как змея еще оставалась живой. Между тем вокруг распространилось зловоние: оно было вызвано, безусловно, ее дыханием, которому приписывали гипнотические свойства. Как бы то ни было, но, стоя рядом с ней, я испытывал одно омерзение.

Может быть, попавшийся мне экземпляр довольно редок, но в болотистых местах можно встретить следы анаконды шириной до 1,8 метра (6 ступней), а индейцы и сборщики каучука рассказывают, что в этих краях попадаются змеи невероятной величины, рядом с которыми встреченная мной кажется небольшой. Бразильская комиссия по границам зарегистрировала, например, змею, убитую на реке Парагвай, длина которой составляла двадцать четыре метра!»

Анаконды не бывают длиннее 6,1 метра

Когда майор Фосетт сообщил в Лондон, что ему довелось повстречать анаконду девятнадцатиметровой длины, его единодушно объявили выдумщиком. Между тем можно в любом месте открыть его полевой дневник и нигде не найти малейшего расхождения с истинными размерами зверей, встреченных им в «амазонском аду».

Фосетт был, бесспорно, мечтателем, но не был лжецом. Все достопримечательности он описывал с прозаической сухостью. Его предположения или интерпретации подвержены некоторой фантазии, но все наблюдения изложены по-военному точно. При чтении его «Воспоминаний» поражает контраст между описаниями «зеленого ада» и великолепных затерянных городов, которые он до самой смерти надеялся отыскать.

Какие же максимальные размеры анаконды (Eunectes murinus) известны науке? В книгах по зоологии можно было встретить указания о десяти метрах.