По следу лжи

Попутешествовала – и будет с нее приключений. Теперь и вовсе никуда носа не высунет… Хотя, если как следует подумать, возвращаться к прежней жизни Лизе почему-то не очень-то и хотелось. Не для того же она так много страдала, чтобы вновь с головой зарыться в книги и спрятаться от всего света, от самой жизни?

Да и планы родителей предполагали вытащить ее из книжного мира. Их мечты о появлении наследников были настолько серьезными, что отказ дочери ехать с ними за границу не рассматривался вовсе.

– Лизонька, ты как хочешь, а ехать тебе с нами придется, – заявила матушка, лишь только они остались одни в номере без лишних свидетелей. – Не ровен час, снова в какую беду попадешь. Уж лучше ты с нами поживи. Да и старенькие мы уже, чтобы по всему свету за тобой гоняться. А так как нуждаемся в твоей помощи, то у тебя даже уважительной причины нет, чтобы нам отказать в нашей просьбе. Симочку похоронили, царствие ей небесное. Заявление у нотариуса на принятие наследства ты написала, заявление о принятии мер по охране имущества и управлению им также составила. Значит, пора и в путь-дорожку собираться. А заявление об увольнении направишь по почте. Паспорт заграничный мы тебе и здесь оформим, незачем для этого в Москву ехать. Ты соседям ключи от своей квартиры оставила?

– Тете Тае.

– Вот и зря. Надо позвонить еще кому-нибудь из соседей, чтобы ключи у нее забрали. Ей теперь не до твоей квартиры. Таисии придется пережить то же, что пережили мы с отцом. Вот только у истории с Юленькой, похоже, будет не такой счастливый конец. Ну что ж, нашей вины в этом нет, да и не нам судить ее. Каждому воздастся по заслугам… Однако мне их искренне жаль: и чего не жилось спокойно? Хотя я тоже всегда считала, что заслужила к старости спокойствия. Мы с твоим отцом старались никогда не ввязываться ни в какие сомнительные истории, радовались тому, что у нас есть, и берегли свой покой. А где он – этот покой? От беды отвязались, так теперь нужно думать о том, как тебя пристроить за хорошего человека.

– Что значит «пристроить»?!

– Не возмущайся. Это я так, к слову пришлось. Во всяком случае, душенька, прощайся со своими кавалерами. Раз не смогли уберечь тебя от беды, то и надежды на них, когда женятся, тоже никакой. Через несколько месяцев снова приедешь сюда оформлять наследство, а пока тебе здесь делать нечего.

– Так вы затем меня за границу увозите, чтобы мне мужа найти? Решили подыскать мне подходящую партию?

– Да бог с тобой, душа моя! Никто не собирается тебе никого искать. Сама с этим как-нибудь справишься. А вот выбор мы тебе обеспечим. Там у нас есть знакомые с неженатыми сыновьями. Прекрасные люди, тоже иммигранты из России.

– И чего им здесь не жилось, что они туда подались?

– А потому и подались, что здесь жить неспокойно. Особенно тем, у кого деньги. Сама видишь, что с нашей Симочкой произошло. Богатым всегда лучше жить среди богатых, так безопаснее. Знаешь, как говорят: «На чужой каравай рот не разевай!» А ведь я Симу не раз к себе звала. Вот послушалась бы – и сама осталась бы жива, и деньги у нее никто не попытался бы отобрать.

– Там что же, совсем ликвидирована преступность?

– Нет конечно. Но нам с отцом там жить куда комфортнее, чем здесь. Ничего, поживешь с нами немного, пообвыкнешь, и тебе понравится.

– А если не понравится?

– Не будем загадывать. Кто его знает, что нас ждет завтра. Мы будем жить днем сегодняшним, так вернее.

– А ты почему молчишь? – спросила Лиза задумавшегося отца.

– Потому что мать права. Ты здесь столько горя хлебнула, что тебе теперь, чтобы правильно и без страха на жизнь смотреть, с психоаналитиком нужно поработать. Да и про свою боязнь открытого пространства – агорафобию – не забывай. Заодно и от нее избавишься.

– Понятно. Вы, я вижу, уже и план моего спасения составили.

– Лизонька, а что прикажешь с тобой, неразумной, делать, если ты сама не в состоянии разобраться со своей жизнью? – вздохнула матушка. – Я ничего плохого не вижу в том, что тебе поможет психоаналитик. У нас есть свой, так и ты теперь станешь его пациенткой. Это очень важно – не просто жить, а радоваться жизни!

У Лизы хватило ума не спорить с родителями, но и соглашаться с ними она не торопилась. Надо же хотя бы отдышаться, оглядеться наконец, поверить, что свобода ее – не мираж, который вот-вот исчезнет, а самая настоящая действительность. И вообще следует поразмыслить над случившимся, свести концы с концами, которые у Лизы никак не сходятся.

А что не сходится-то – не может выбросить из головы тот подслушанный разговор по телефону между убийцами? И что же в нем такого непонятного? У «беременной» Юленьки сел сотовый, вот она и воспользовалась трубкой, которая случайно – а раз вместе с тетушкой, тогда не случайно, а логично, потому что та ее всегда носила с собой, – оказалась рядом. Все сходится: она боялась, что Лиза раньше времени покинет квартиру и тогда они не успеют повесить на нее убийство.

Только дураку неясна эта ситуация, вернее, дурочке Лизоньке.