По соседству с герцогом

Дейдре долго размышляла над этим. Затем медленно выдохнула.

— Спасибо, Колдер. Это… помогло.

После этих слов маркиз ушел. Девушка откинулась обратно на подушки и закрыла глаза. Вот. Это было сделано. Она приняла самое практичное, самое разумное решение. Дейдре выбрала самосохранение перед несомненно разбитым сердцем. Что может быть плохого в этом решении?

Этот аргумент был убедительным, но непонятым образом не остановил слезы, текущие из-под ресниц и струящиеся по ее лицу.

Вопреки распоряжениям врача, обеспокоенным мольбам Патриции и мрачным предсказаниям Софи на следующий день Дейдре поднялась на ноги. Не в силах выносить шум их протестов, она, наконец, выдворила их всех из своей спальни, за исключением Мэгги, которая, казалось, разделяла возмущение Дейдре по поводу того, что она может встать с постели тогда, когда ей это нравится.

Сейчас, медленно и мучительно, переставляя свои дрожащие ноги всего лишь усилием воли, Дейдре упаковывала вещи для Брукхейвена. У нее не было ни малейшего реального шанса закончить работу самостоятельно, поэтому этот поступок был скорее символическим, чем каким-то иным, но ей нужно было попытаться.

Прекрасные платья от Лемонтёра девушка оставила умелым рукам Патриции. Не будет много поводов носить их в поместье, но Дейдре не могла вынести того, что такая исключительная работа пропадет впустую.

Однако испорченное синее платье она упаковала сама с большой осторожностью и несколькими тайными всхлипами.

— Я никогда не видела, чтобы папа плакал…

Дейдре обернулась, чтобы с изумлением уставиться на пустую кровать.

— С какой стати ты должна была это видеть, ради всего святого!? — Такой мужчина, как Колдер, плачет? Она вздрогнула при мысли о том, какая катастрофа могла вызвать разрушение такой мощной, обведенной каменными стенами крепости.

— … до тех пор, пока он не нашел тебя мертвой на земле.

Чистая воля, которая помогала Дейдре сгибать ноги и держать прямо спину, улетучилась с единственным резким выдохом.

— Он плакал… из-за меня? — Она упала в кресло, которое материализовалось рядом с ее постелью где-то на прошлой неделе.

Мэгги частично вылезла из-под кровати и задумчиво оперлась подбородком на руки.

— Мы думали, что он никогда не остановится. — Ее глаза расширились и наполнились страхом от воспоминаний. — Но затем ты сделала вот так… — Мэгги продемонстрировала резкий вдох. — И потом все остальное стало происходить ужасно быстро.

Дейдре уставилась на свои руки, безвольно лежащие на коленях, неуверенная, не знавшая что думать об этом ошеломляющем отрывке информации.

— Он ощущал себя виноватым, полагаю.

Мэгги почесала нос.

— За что? Он ведь не стрелял в тебя.

Дейдре переплела пальцы.

— Он всегда принимает на себя слишком много ответственности за происходящее. Он — человек чести.

Мэгги усмехнулась, на ее симпатичном детском лице промелькнула вспышка чистого злорадства.

— Не думаю, что так думала леди Тюрбан-на-голове, когда папа разыграл из себя разбойника и украл ее экипаж, чтобы иметь возможность преследовать Баскина.

Украл? Колдер? Разбойника?

Дейдре в изумлении уставилась на Мэгги. Усмешка Мэгги померкла.

— О черт, — пробормотала она. — Я не должна была болтать об этом. — Она начала заползать обратно под кровать, но Дейдре опустилась коленями на пол и мягко схватила в кулак одну из ее длинных косичек.

— Мэгги, расскажи мне все, или твой живот никогда больше не получит ни одного кусочка моих ирисок до конца твоей тягучей маленькой жизни.

Глава 53

— Ради Бога, с меня хватит! Хватит, ты слышал меня?

Пораженный, Колдер резко поднял голову от несчастного изучения некоторых фактов и цифр, о которых он не мог бы беспокоиться еще меньше. В один момент он вскочил с кресла и пересек кабинет.

— Маленькая дурочка!

Дейдре ухватилась за дверной проем, побледневшая и дрожащая. Он подхватил ее на руки, чтобы жена не упала, и понес в приемную, где был разожжен камин и стоял диван.

— Фортескью!

Дворецкий появился незамедлительно, уже вооруженный одеялом и новостями, что мисс Блейк отправилась за врачом.

Дейдре безвольно лежала в объятиях мужа, но ее глаза сверкали.

— Ваш врач может с таким же успехом держать свои руки подальше от меня, пока я не закончу то, что собираюсь сказать!

Колдер издал звук возражения, но Фортескью только поклонился.

— Как пожелаете, миледи. — Затем он вышел, закрыв за собой дверь.

Колдер опустился на колени возле дивана, чтобы очень осторожно опустить Дейдре на подушки, но она отказалась отпускать его лацканы, за которые ухватилась.

— Тебе нужно отдохнуть, — запротестовал он. — О чем, к дьяволу, ты думала, спускаясь по этим ступеням? Ты могла потерять сознание и сломать шею, а затем мне пришлось бы до конца жизни сознавать, что я убил тебя!

Дейдре попыталась встряхнуть его, но ее руки были слишком слабыми, а ее муж — слишком массивным.

— Заткнись, дорогой. Я должна кое-что сказать перед тем, как лишусь сознания в твоих руках.

Дорогой?