По старой доброй Англии. От Лондона до Ньюкасла

Йоркшир — не графство, а целая страна. В трех северных ридингах воплотились все основные типы английских ландшафтов. Болотистые йоркширские пустоши как две капли воды похожи на Дартмур, поля и равнины смахивают на Дербишир, окрестности Фламборо-Хед напоминают Корнуолл, а Йоркская долина — типичный Херефордшир. Таким образом, Йоркшир по праву может считаться своеобразной хрестоматией Англии. Это установленный факт, с которым никто уже не спорит. Но Скарборо! Этот городок являет собой подлинное чудо природа, и остается лишь гадать, как такое место вообще могло возникнуть на карте нашей страны. Создается впечатление, будто Господь Бог создал Скарборо в порыве творческого вдохновения, дабы продемонстрировать всему миру, сколь изобретательна и многогранна может быть йоркширская природа!

Прогуливаясь тихой лунной ночью по центральной части города, вы подсознательно ожидаете, что вот-вот из-за угла навстречу выедет шейх в синем бурнусе на белой берберской лошадке. Уверяю вас, подобный персонаж выглядел бы вполне естественно на узких, горбатых улочках Скарборо! Старый рыбацкий городок, выросший на задворках морского порта, представляет собой живописную картину. Маленькие домики взбираются по крутому склону холма, красные черепичные крыши беспорядочно громоздятся одна на другую — ну, чем не старая арабская крепость Касбы! Но стоит посмотреть на голубой залив, окаймленный белой полосой пенистого прибоя, с его висячими садами и современными зданиями, и вы подумаете, что нет, Касба-то Касбой, но, скорее все же, это французский квартал. Ах, каким бы подарком судьбы стал Скарборо для нашей британской киноиндустрии, если бы люди научились выращивать финиковые пальмы на холодных берегах Северного моря!

Однако на том сюрпризы Скарборо не кончаются. Стоит лишь увериться, что городок этот — точная копия Алжира, как природное освещение неуловимо меняется, ветерок стихает, и дым из печных труб, подобно сизому туману, повисает над крышами Старого города. И вот перед вами уже типичное средиземноморское побережье Франции! А по ночам, когда контуры холма — с его зубчатой крепостной стеной и мерцающими звездочками невидимых окошек — четко вырисовываются на фоне бархатного ночного неба, начинает казаться, будто Скарборо — младший брат Гибралтара.

Как правило, я остаюсь равнодушен к общепризнанным красотам курортных городов, но в данном случае пришлось изменить собственным принципам. Скарборо сразу и безоговорочно завоевал мое сердце, и я настаиваю, что городок этот является подлинным украшением английского побережья.

Когда-то он славился своими судостроительными верфями. Теперь та страница городской истории осталась в прошлом, однако морской порт Скарборо по-прежнему функционирует: сюда заходят рыболовецкие суда, возвращающиеся с промысла в Северном море. В городе до сих пор сохранились маленькие лавочки, где витают запахи смолы и пеньки, канатной пряжи и непромокаемых морских штормовок.

Я поднялся в шесть утра и отправился в порт, чтобы посмотреть, как выгружают улов с маленьких рыбачьих шхун. В этот ранний час город еще спит и видит сладостные сны об июльском наплыве туристов. Однако в порту кипит оживленная жизнь: повсюду снуют люди в синем джерси и грубых моряцких башмаках. Только что на волне прилива в порт вошла «Паризьен» с грузом североморской трески. Увы, после трехдневного пребывания в море шхуна мало чем напоминает изысканную парижанку. Скорее, она смахивает на рабочую лошадку, вернувшуюся в родную конюшню после долгого трудового дня. Собравшиеся на пристани рыбаки — суровые мужчины с обветренными лицами и маленькими золотыми кольцами в ушах — придирчиво наблюдают, как из трюма корзина за корзиной выгружают улов. Вслед за тем рыбу сортируют по сортам и отправляют на рыбный рынок.

Чего здесь только нет — помимо обещанной трески, палтус и камбала, скаты, крабы и омары…

Утренняя прогулка по Старому городу стоит того, чтобы подняться на рассвете. В этой части города множество старинных живописных домиков. В этом отношении Скарборо ничуть не уступает Честеру. Когда-то район славился своими контрабандистами, и до сих пор дерзкий дух куража и презрения к опасности витает над улочками. Многие из них пересекаются под совершенно невероятными углами, и приходится посторониться, чтобы пропустить какого-нибудь моряка, который тяжело шагает по булыжной мостовой с грузом сетей на плече. В крохотных темных двориках сидят старики с наружностью настоящих квакеров. Они заняты делом: острыми ножами обезглавливают тушки трески (позже эти головы пойдут на приманку для крабов).