По сценарию мафии

Иногда Босху казалось, что город – огромный сток, где скапливаются и кружатся нечистоты. В них плохие люди намного превышают числом хороших. Вот они – подонки, обманщики, насильники и убийцы. И так легко появляются типы вроде Пауэрса. Очень легко.

Босх сунул фотографии под скрепку, удивляясь собственному болезненному любопытству к несчастью подростка. Вернулся к столу и набрал свой домашний номер. Он не был дома почти сутки, а уходя, оставил под ковриком ключи и теперь надеялся, что Элеонор Уиш ответит. Или она оставила сообщение на автоответчике? Босх набрал код, но аппарат сообщил, что информации не поступало.

Он долго стоял и, прижав трубку к уху, думал об Элеонор. Неожиданно услышал ее голос:

– Гарри, это ты?

– Да, почему ты не отвечала?

– Не предполагала, что звонят мне.

– Когда ты вернулась?

– Вечером. Спасибо, что оставил ключи.

– Ради Бога. Где ты была?

– Летала в Лас-Вегас. Хотела забрать машину и снять деньги с банковского счета. А где ты пропадаешь всю ночь?

– Работаю. У нас новый подозреваемый – держим его здесь. Ты заходила к себе домой?

– Нет.

– Извини, что разбудил.

– Ничего. Я о тебе беспокоилась, но не стала звонить на работу – мало ли, может, ты занят.

Босх хотел спросить, что с ними будет дальше, но испытал такое счастье от того, что Элеонор оказалась у него в доме, что не решился торопить события.

– Не представляю, сколько я тут пробуду, – промолвил он.

Босх услышал, как открылась и с треском захлопнулась дверь.

– Тебе пора? – спросила Элеонор.

– М-м-м...

В помещении появились Эдгар и Райдер. Кизмин несла большой коричневый пакет для улик, а Джерри – картонную коробку с пришпиленной карточкой, на которой кто-то написал маркером "Рождество". Он улыбался.

– Да, пожалуй, пора, – проговорил в трубку Босх.

– До скорого!

– Ты меня подождешь?

– Обязательно.

– О'кей, Элеонор, вернусь, как только смогу.

Босх положил трубку и посмотрел на коллег. Эдгар продолжал улыбаться.

– Вот тебе, Гарри, рождественский подарок. В этой коробке Пауэрс со всеми его потрохами.

– Обувь?

– Нет, гораздо интереснее.

– Покажи!

Эдгар снял крышку, достал лежащий сверху конверт из оберточной бумаги и повернул коробку так, чтобы Босх видел ее содержимое. Тот присвистнул.

– С Рождеством!

– Считали? – Босх не сводил глаз с перевязанных резинками пачек денег.

– На каждой пачке стоит цифра. Если все суммировать, получается четыреста восемьдесят тысяч. Похоже, здесь все. Неплохой подарочек! – Глаза Джерри светились.

– Отличный. Где вы это нашли?

– На чердаке. Заглянули в последнюю очередь. Но стоило мне сунуть туда голову – вот она коробка, прямо передо мной.

Босх кивнул.

– Что еще?

– Вот это обнаружили под матрасом.

Эдгар вынул из конверта пачку фотографий. Отпечатки размером шесть на четыре, на каждом в левом нижнем углу значилась проставленная фотокамерой дата съемки. Босх положил их на стол и стал рассматривать, аккуратно поднимая за уголки. Он надеялся, что и Джерри обращался со снимками так же осторожно.

На первом Тони Алисо садится в машину на стоянке напротив "Миража". На следующем он входит в "Долли". Несколько снимков запечатлели, как он около "Долли" беседует с человеком, которого Босх знал как Люка Гошена. На улице было темно, фотографировали с большого расстояния, однако рядом с яркой неоновой вывеской у входа в клуб казалось светло, как днем.

Следующие снимки сделали с той же точки, но дата изменилась. Молодая женщина выходит из клуба и направляется к автомобилю Алисо. Это Лейла. Далее Алисо и Лейла у бассейна. И последний – смуглый Тони наклоняется к сидящей в шезлонге Лейле и целует ее в губы.

Босх посмотрел на Эдгара и Райдер. Джерри улыбался, а Кизмин оставалась серьезной.

– Как мы предполагали, – произнес Эдгар, – Пауэрс следил за Алисо в Лас-Вегасе. Вот доказательство того, что он спланировал преступление. Он и вдова. Теперь они наши. Здесь все – преступный умысел, подготовка к убийству... Попались тепленькими.

– Не исключено, – пробормотал Босх и обратился к Райдер: – Ты не согласна, Киз?

Райдер покачала головой:

– Уж больно как-то просто складывается. Дома абсолютно чисто – никаких признаков старых ботинок или что Вероника хоть раз переступала порог. И вдруг обнаруживаем вот это. Странно, Пауэрс нашел время избавиться от ботинок, но оставил под матрасом фотографии. Я понимаю стремление держать деньги поближе к себе, однако спрятать их на чердаке – идиотизм.

Она указала на лежащие на столе фотографии и перевязанные пачки купюр.

– Думаю, ты права – он не настолько глуп, – промолвил Босх.

Повторялась история с подброшенным Гошену пистолетом. Тогда тоже все казалось очевидным.

– Видимо, подстава, – предположил он. – Наверное, Пауэрс фотографировал для Вероники и велел ей уничтожить снимки. А она оставила. Придержала на всякий случай. А затем положила ему под матрас, а наличность закинула на чердак. Туда легко забраться?

– Не трудно, – ответила Райдер. – По складной лестнице.

– Постойте! Зачем Веронике подставлять Пауэрса? – удивился Эдгар.