По течению

— Неа, — помотал головой Герк, подхватывая Бена. — Ты поспи! Знаешь, это универсальный метод лечения: просто лечь и заснуть на пару суток. Я проверял! Ото всего! От простуды, от расстройства желудка…

— Ты еще скажи, что от переломов, — слабо рассмеялся доктор на несуразицу, что молол безостановочно Герк, но от его слов становилось как-то легче. Они отвлекали от тяжелых мыслей. Даже Салли заулыбалась, но в глазах ее по-прежнему застыл страх, словно она не верила, что они почти спасены.

— Мы живы, мы живы, — повторял, как в трансе, Бен, когда Герк покинул их, по своим делам выйдя на палубу.

Хотя Бенджамин почти падал, уже практически лежа на нижней полке каюты, он нашел в себе силы, чтобы встать и приблизиться к Салли. Его Салли. Ей требовалась поддержка, как никогда.

— Ты переживешь это, Салли, ты ведь сильная девочка, ты переживешь, — говорил он, гладя ее по голове. Салли подняла на него свои чудесные говорящие глаза. Слабо улыбнулась. Бен устало оперся о стену. Салли прильнула к нему, свернувшись калачиком. Нора пригрелась рядом с ними с другой стороны, словно птица с большими белыми крылья укрывая собой, заслоняя от любой опасности. Словно доказывала, что уже ни за что в жизни не позволит их троих разлучить.

— Переживу, — выдохнула Салли.

***

Она обещала пережить, но на сердце лежал непосильно тяжелый камень.

Предательница, которая не заслужила такого простого прощения — вот как окрестила себя Салли. Предательница, которая не стоила любви, потому что являлась жалкой. Может, чувство Бена — это была только мутировавшая жалость, потому что таких злодеек, как она, любить невозможно. Так решила для себя Салли, от этого она цепенела. Да еще видела, что Бен сильно пострадал по ее вине.

Салли видела Нору и Бенджамина, прижавшихся друг к другу. На миг ей захотелось избавиться от одного из них, убрать преграду. Найти нож на корабле — дело не такое уж сложное. Но кого убивать? Нору?

Нет, она поняла, что не посмела бы никогда причинить вреда этой великодушной женщине, которая была лучше нее, честнее, искреннее. Тогда доктора? Нет!

Она осознала, что ни за что в жизни не сделала бы больше зла Бенджамину, ее любимому, ее недостижимому сказочному принцу. Да не у всех сказок был веселый конец.

Она вспомнила «Русалочку»… Корабль, двое влюбленных. Самый конец. И третья, конечно, лишняя, от которой надо избавиться. Салли вздохнула и пошла наверх, на палубу, в последний раз улыбнувшись обессилено задремавшей паре. Третий лишний обязан вернуться туда, откуда вышел, нарушив запрет. Третий лишний — не человек — захотевший наивно человеческого счастья, не подумавший, за какие заслуги оно к нему прилетит. Она не была достойна счастья, особенно после того, как предала их, а поцелуй Бена еще хуже не позволил простить себя. Нора – вот, кто ему был нужен. Салли добровольно отдавала его другой, более достойной, женщине «его круга». Ведь кто Нора там, на большой земле, и кто она, необразованная замарашка?

На верхней палубе удалось найти тихое место возле выхода с нижней. Экипаж особо не следил, что делают нежданные пассажиры. Вот и хорошо: никто не мешал. Салли подошла к бортам, перелезла через них. Теперь она только держалась за перила, стоило их отпустить — кровавая закатная вода уже ждала, развернув свою пасть.

Поцелуй Бенджамина ознаменовал ее прощание с жизнью: прекрасное последнее воспоминание, почти сказка во плоти. Но в реальности бескрылая птица с клеймом предательницы не оказалась достойна чудесного спасения, радостного полета. Она плыла по течению всю жизнь, значит, вода и должна была ее принять. Только отпустить руки — избавить любимого от этой обузы в ее лице. Она медлила только потому, что глупое молодое тело чего-то боялось. Прямо в воду, только тихо. Без громких представлений и прощальных записок. Настоящие самоубийцы никогда не устраивают шоу, потому что сознательное расставание с жизнью — это скорее испытание самого себя. Салли нравилось, что никто не увидит того, как она исчезнет в закатном океане.

— Ваас… — шептала она. — Ваас… Я иду к тебе, я возвращаюсь!

Да, она видела «белого демона», который вонзает в грудь главаря кинжал, видела, как горит пиратский форт. Видения иль быль ярко вставали в ее сознании, наверное, потому что находилась она уже на границе миров. И это казалось нестрашным. Ведь в смерти только боль пугает, а ее Салли натерпелась в своей жизни много. Еще немного — и ничего не будет тяготить. Умереть вместе с главарем — участь предательницы.

Внезапно на лестнице с нижней палубы донеслись шаги, кто-то очень спешил. Салли обернулась — перед ней в ужасе застыл Бенджамин. Была ли там Нора, Салли не замечала. Бенджамин — только это имя звучало в голове, только на него откликалось сердце. Она его любила. А он… Наверное, только жалел свою изменницу.

— Салли! Салиман! Не делай этого! Ты же обещала пережить все это, помнишь? — бессильно взывал к ней доктор.

Салли отвернулась от Бенджамина. Без свидетелей не удавалось, значит, придется прямо на глазах у ее принца. Да, она обещала, но чего стоят клятвы такой, как она?