По теченью и против теченья… (Борис Слуцкий: жизнь и творчество)

Критика встретила книгу положительными оценками. Впрочем, верным себе остался А. Дымшиц («А что, если это проза?»).

Из широко известных и часто упоминаемых стихотворений в книге опубликованы «Где-то струсил. Когда — не помню…», «М. В. Кульчицкий» («Одни верны России потому-то…), «Политрук» («Словно именно я был такая-то мать…»), «Не винтиками были мы», «9-го мая». Об этом стихотворении К. И. Чуковский писал Слуцкому: «Новизна Ваших стихов не в эксцентризме, а в неожиданном подходе к вещам. Тысячи поэтов на всех языках прославляли День Победы, 9 мая, но только у Вас 9 мая раскрывается через повествование о том, как один замполит батальона ест в ресторане салат — и у него на душе —

Ловко, ладно, удобно, здорово…

И это стихотворение — по своей “суггестивности” — стоит всех дифирамбов 9 мая».

Тираж книги — 20 тысяч экземпляров — также не задержался на полках книжных магазинов.

В 1969 году вышел сборник стихов «Современные истории» с подзаголовком: Новая книга стихов. В самом названии Слуцкий, блестяще знавший историю «от Гостомысла…», остался верен себе: его волновала современность, сегодняшний день.

В том же году Слуцкому исполнилось пятьдесят лет. К этой дате вышло еще и небольшое «Избранное» под редакцией Л. Лазарева.

«Современные истории» выпустило издательство «Молодая гвардия», и они оказались последней книгой Слуцкого, вышедшей здесь: директор издательства не мог простить Слуцкому выступление на приемной комиссии против приема директора в члены Союза. В книге впервые собран весь цикл стихов, посвященных Кульчицкому. В ней опубликовано известное стихотворение «Роман Толстого», в котором Слуцкий называет «Войну и мир» «победы кратким курсом».

Сборник был издан небывалым для поэта тиражом 50 тысяч экземпляров и вскоре исчез с полок.

«В промежутке между “Работой” и “Современными историями”, в середине 60-х годов, — писал Ю. Болдырев, — Слуцкий пережил мировоззренческий перелом: произошел хотя и давно подготавливавшийся, но тем не менее резкий и драматический отход Слуцкого от революционных, коммунистических идеалов или, что, может быть, точнее, от практики достижения этих идеалов в нашей стране. Здесь сказались и прозрения Слуцкого, наступившие после переворота… 1964 года, в результате которого был отставлен Н. С. Хрущев, а его место занял Л. И. Брежнев, и процесс Синявского и Даниэля… и вторжение в Чехословакию, и многое другое.

…В “Современных историях” и в журнально-газетных публикациях стихов Слуцкого этот перелом не отразился… На самом же деле Слуцкий писал об этом много, писал горько и резко, но этим его строкам суждено было появиться в печати лишь спустя два десятилетия»[322].

Глава одиннадцатая

БОРИС СЛУЦКИЙ, ИОСИФ БРОДСКИЙ, СЕРГЕЙ ДОВЛАТОВ

Если «парность» Слуцкого и Самойлова, о которой мы писали выше, оправдывалась их давней дружбой и общими корнями, то сопоставление Слуцкого и Бродского обусловлено иными причинами: они познакомились и понравились друг другу, когда один из них (Слуцкий) входил в известность, будучи уже зрелым поэтом, а другой был многообещающим юношей, быстро созревавшим поэтом, впитывавшим все новое и ценное для своего творчества.

Когда в пятидесятых годах Слуцкий проявил живой интерес к ленинградской школе поэтов, стихи Бродского были замечены им и понравились ему. Относительно времени личного знакомства существует два свидетельства.

Об одном упоминает Лев Лосев: «В апреле 1960 года Бродский ездил в Москву познакомиться со Слуцким, и, видимо, Слуцкий сказал ему нечто одобрительное. Стихотворение “Лучше всего // спалось на Савеловском…” кончается словами благодарности поэту:

До свиданья, Борис Абрамыч,До свиданья. За слова — спасибо»[323].

Другое свидетельство их знакомства — в интервью, данном Евгением Рейном Татьяне Бек в 1992 году.

«Татьяна Бек. Бродский был знаком с Борисом Абрамовичем? <Покойная ныне Татьяна Бек считала себя ученицей Слуцкого и обращалась к нему только по имени-отчеству>. Знаю, что Слуцкий был едва ли не единственный “советский” поэт, которого Иосиф признает.

Евгений Рейн. Да, я знакомил их.

…Слуцкий всегда чрезвычайно интересовал Бродского, чрезвычайно. Он почему-то за глаза называл его несколько фамильярно-иронически “Борух”, и, будучи человеком очень проницательным, он и тут видел дальше и глубже остальных. Например, он был уверен, что Слуцкий сугубо еврейская натура, отсюда его демократизм, и преданность революционным идеалам, и прямота. Он видел в нем глубинный и сильный еврейский характер. Характер библейский, пророческий, мессианский, понимаешь?