По темной стороне

– Ра-а-а-а-аяр? – позвала я тихо, легонечко похлопав его по щеке. – Ра-а-а-аяр?

А он не отзывался. И не шевелился. И ладно бы просто не шевелился, но ведь ни вдоха, ни выдоха… только сердце быстро бьется. Надрывно так.

И вот если бы не это «тум-тум-тум», у меня бы уже случилась истерика, а так я была почти спокойна. Только нервничала немного и готова была расплакаться.

– Ра-а-а-а-аяр?

Отмер он секунд через тридцать. Сипло вздохнул, проморгался и заторможенно посмотрел на меня.

А я уже все, я едва сдерживалась и готова была оглушить его истеричной волной бесконтрольного страха.

– Ты что? – хрипло спросил он.

– Нехило тебя накрыло, – прошептала я, борясь с дрожью в голосе, – точно бракованный. Совсем. Как же ж тебя любить-то, увечного такого? Ты же от моей любви скопытишься.

Медленно покачав головой, он уверенно сообщил, что не собирается «скопычиваться», что бы это ни значило.

– Мне просто нужно привыкнуть.

– Привыкнуть, – проворчала я, пряча лицо у него на плече. Стыдно было признаваться, но я за него действительно испугалась. – Если ты вот так собираешься привыкать, то я против. У меня нервов столько нет, чтобы такое терпеть. Что это вообще было?

– Я пытался тебя не съесть, – просто ответил он.

И вот это вот создание мне предстояло любить…

Глава 9

Замок

Раяр – лучшее, что только могло случиться со мной в этом мире!

Это я поняла в третьем часу ночи, проснувшись оттого, что ко мне кто-то прижимался своим ледяным телом.

– Теплая, – нежно прошептали сзади, – мягкая.

Хищник велел мне сидеть в своих покоях безвылазно, он был уверен, что Айана сюда не сунется. И вот вопрос: мой кошмар свою сестру совсем плохо знает, что ли?!

Она не только сунулась, она еще и в кровать ко мне забралась. И даже не постеснялась лезть со своими холодными обнимашками. И плевать ей было на запреты Раяра, на мое недовольное сопение и в принципе совершенно ненормальную ситуацию.

В смысле, в последний раз с посторонней девицей в одной кровати я спала в четырнадцать лет, в летнем лагере, потому что ее бросила любовь всей ее жизни, с которой они были знакомы аж целых десять дней, и спать в печальном одиночестве ранимая барышня категорически отказывалась.

А у этой сосульки какое горе приключилось, раз она решила ко мне нагрянуть?

Мочалки, приученные спать в ногах и не лезть на подушку, растерянно закурлыкали.

Кто-то, кажется, это был Бося, свалился на пол и припустился прочь, забавно цокая когтями по полу. Дося осталась на кровати, ободряюще сжав через одеяло мою ногу.

Внимания на странное поведение моих мочалок Айана не обратила, продолжая беспечно меня тискать. И очень зря, должна я заметить. Очень зря она не вспомнила, кто создал моих чудищ и чьи приказы они выполняли.

– Ты не спишь, – прошептала ледышка. Она терлась о мои волосы, жамкала мои бока и вообще вела себя, как счастливый наркоман под убойной дозой, а я мерзла и не знала, что делать. – Я же чувствую.

– А я чувствую, как могу заработать обморожение. Вы не могли бы отодвинуться?

– Зачем? – наивно удивились сзади. – Мне все нравится.

– А мне нет. И вашему брату тоже очень не понравится, когда утром он найдет мой окоченевший труп.

– Ну поругает немного, – пожала плечами Айана, ткнувшись холодным носом мне в шею и обдавая горячим дыханием кожу. Просто мозгозакручивающий контраст, должна признаться. – Я привыкла. Когда мать еще правила нашими землями, он часто меня ругал… чтобы не пришлось ей.

И от последних ее слов повеяло какой-то старой, пыльной, но все равно пробирающей до костей жутью. Я не знала, как именно наказывала своих детей Рассах, но что-то мне подсказывало, что Раяр таким своеобразным образом оберегал свою единственную сестрицу. Та это понимала, ценила и была крайне благодарна за защиту.

– Но я-то жить хочу.

– Не бойся, я тебя не убью. Что бы Раяр обо мне ни думал, я умею держать себя в руках. И меньше всего мне хотелось бы его расстраивать. Поэтому ты будешь жить. – Очень обнадеживающе, ничего не скажешь. – Я просто немного погреюсь и уйду. Пусть это будет нашей маленькой тайной, ладно?

Тайной… Да какие тут могут быть тайны, когда меня уже трясет от холода, а внутренние органы, судя по ощущениям, покрывались изморозью. И зубы выбивали дробь, и вообще…

– Я же велел тебе ее не трогать.

Мой кошмар появился в комнате неожиданно. Неслышный, он просочился под дверью клубящейся тьмой, оставив где-то далеко позади ответственного Босю, бросившегося к хозяину докладывать о внезапной гостье.

– Ой-ей, – прошептала Айана мне в шею и попыталась трусливо спрятаться под одеялом. Такой очень логичный порыв, не вяжущийся в моем представлении с холодным, снежным злом, способным заморозить любое живое существо простым прикосновением.

– Айана!

Айана притворилась трупиком и на вопли своего разгневанного братца не реагировала.

– Она обещала меня не убивать, только чуть-чуть погреться, – быстро протараторил нервный, излишне громкий голос в темноте.

Это кто сказал? Это я сказала? Зачем я это сказала? Почему мне вообще пришло в голову защищать эту ледышку?