По тонкому льду

Изначально предлагавшийся вариант реформы вообще предусматривал одно решение для всей России: ликвидировать крупные муниципалитеты, разделить их на мелкие и отказаться от прямых выборов мэра. В процессе согласований выяснилось, что никакой нужды в этом нет: муниципалитеты и так лояльны президенту, весь вопрос в умении присланного губернатора наладить взаимодействие с ними.

Там, где элиты договорились, никакие особые реформы уже не нужны. Поэтому, например, в Новосибирской области оставили все как есть. В конце концов, любые реформы – это нестабильность и непредсказуемые «окна возможностей», которые могут открыться в самые неподходящие моменты и которых так боится нынешняя власть.

Но, даже смягчив рамки реформы, Кремль оставил своим назначенцам козырь: решение, проводить ли пресловутую реформу в регионе, принимает областное руководство, а не реформируемые муниципалитеты. Даже если речь идет о городах-миллионниках.

Особый драматизм и жестокость по отношению к местному самоуправлению можно наблюдать в регионах, где губернаторы не смогли выстроить конструктивных отношений с муниципалитетами и местными элитами. Так, по полной программе решил воспользоваться ситуацией губернатор Псковской области Андрей Турчак. Известный далеко за пределами региона псковский депутат Лев Шлосберг в ответ заметил: «Эта ломка местного самоуправления может оказаться для Псковской области последней».

Истоки непримиримости сторон в таких конфликтах очевидны. Это не теоретический спор о демократии, а жестокая битва за контроль над финансовыми потоками. В Свердловской области на кону стоит бюджет Екатеринбурга, доходы которого в 2015 году превысят 30 млрд руб. Попытка губернатора Евгения Куйвашева взять его под контроль через выборы провалилась, теперь его окружение пытается решить эту проблему с помощью муниципальной реформы.

Вот так в тактических целях, ради удобства губернаторов-временщиков, ради ликвидации даже теоретической возможности существования оппозиции на местах (пусть не политической, но хотя бы экономической) в России тихо, но методично убивается местное самоуправление.

25. Путинизм как культ (конспект ненаписанной книги)

24.11.2014, Кашин»32

Путинизм, которому посвящен этот текст, – это псевдорелигиозный и квазиполитический культ, сложившийся в России в последние месяцы, смыслом которого является консолидация общества вокруг Путина. Украинская история создала принципиально новую ситуацию, в которой с Путиным внезапно солидаризировались даже те, кто на словах остается антипутинистами.

По сути, весь этот путанный и противоречивый текст – одна из множества попыток объяснить прежде всего себе, почему многие люди ушли в путинизм как в секту. Но при этом никто не собирается утверждать, что путинизм – секта. Нижеследующее – просто попытка описать путинизм через религиозную и культовую терминологию.

Путинизм как харизматический культ

Начнем с главного: а почему путинизм это не только и не столько политика, сколько культ?

Определений политики существует множество, но суть их сводится к одному: речь всегда идет о вполне рациональных вещах, об управлении государством и принятии решений. Потому объяснение политиком своих мотиваций в XXI веке должно опираться на какие-то рациональные доводы.

Что политического и рационального можно обнаружить, например, во фразе, которую Путин употребил в своем последнем интервью: «Мы сильнее, потому что мы правы»? По каким критериям «мы» сильнее подразумеваемых «всех» и в чем эта правота? И сила, и правота здесь выводятся не из рациональных доводов, а из чистой иррациональности.

Зато в религиозном дискурсе вышеупомянутая фраза вполне традиционна. Религиозный культ оперирует другими категориями: правота, истина, надежда, вера, воздаяние, спасение, духовность. Религия работает с личными переживаниями человека, она опирается на глубины человеческой психики, а не на материалистические и рациональные доказательства своей истинности.