По тропам волшебных лесов

Мир замелькал перед его глазами. Лодочника била частая дрожь. Черные камни гремели под сапогами, словно выводили погребальную песнь. Он оглянулся раз или два. Химера стояла на том же самом месте, а потом ее темную фигуру скрыл из виду туман. Он стер и скалы впереди, окружив лодочника, как разлитое молоко жалкую мошку.

В тумане крылось что-то еще. Незримое, неуловимое, ненасытное. Оно почуяло лодочника и впилось в него цепким взглядом, что холодил шею так, словно к ней приставили меч. Ноги лодочника сковал ужас.

Он закрутился на месте. Сердце его колотилось как бешеное. Тело прошиб пот. Человек хотел закричать, но не смог выдавить ни звука: горло словно стиснули неведомой рукой. Неимоверным усилием совладав с собой, он вновь побежал.

Лодочник уже не понимал, в верном ли направлении бежит, и потому попросту несся вперед что есть духу. Ударился о каменистый выступ, разбил колено в кровь, но даже не почувствовал боли и не сбавил скорости.

Надежды не было. Ее быть не могло. И все же какой-то жалкий огонек ее все еще дотлевал, притаившись где-то в недрах его существа. Внезапно из тумана вырвалась скала. Та самая. Слепая, черная, мощная. Последний рывок. Скала так близко. Еще чуть-чуть – и пальцы коснутся холодного камня.

Он моргнул и едва не закричал. Той доли секунды, когда беглец прикрыл глаза, хватило, чтобы химера выросла перед ним. На губах ее играла все та же ледяная, беспощадная усмешка.

– Ты был прав, – бросила Мерек. – У тебя не было шансов.

Она выпустила когти. Ударила наотмашь. Левая щека несчастного лодочника превратилась в кровавое месиво. Второй удар разорвал горло. Кровь хлынула, заливая холщовую рубаху. Последний удар распорол живот, так что стало видно внутренности. Лодочник рухнул замертво.

Раздвоенный язык химеры жадно облизал окровавленные пальцы. Презрительно поглядев на растерзанного лодочника, она бросила:

– Вот кто вы. Всего лишь мясо. Овцы на убой. Кровь в моем кубке. Если понадобится, я самолично задеру каждого из вас.

Из тумана выступила Рукс.

Убийства ее не удивляли. Ей нередко приходилось убивать самой и наблюдать, как убивают другие, хотя особого удовольствия ей это не доставляло. Но от вида того, с каким наслаждением убивала химера, даже опытной убийце становилось не по себе.

Запустив руку в глубины плаща, Мерек извлекла пузырек с красным порошком. При взгляде на него глаза химеры сперва потемнели, а потом вдруг яростно разгорелись. Она раскинула руки, обращаясь словно бы ко всему вокруг.

– Эта жертва вам, о шеррах! Я пролила кровь. Подарила смерть. Когда-то давно смерти других породили вас. Так пусть эта теперь возродит! Вдобавок я принесла песчинки красных камней. Сила разрушения, который они обладают, не знает себе равных. Пусть эта сила наполнит вас, чтобы вы смогли снова восстать!

Вытащив пробку из пузырька, химера опрокинула его над телом лодочника. Песчинки разлетелись по воздуху. В полете они делались все ярче и ярче, а на тело опускались уже ослепительными искрами. И очень скоро мертвого лодочника объяло буйное красное пламя. Воздух наполнился запахом горелого мяса. Неведомое пламя жадно поглощало людскую плоть, и очень скоро на месте лодочника осталась лишь красновато-черная зола.

Взгляд химеры, цепкий, выжидающий, скользил по сторонам. Она ждала знака, движения, хотя бы чего-нибудь. Но скалы молчали. Время шло, болезненно отзываясь в висках. Ничего.

Химера яростно топнула.

– Проклятье! Эти зеленокожие недомерки обманули меня!

Рукс в сомнении покачала головой.

– Вряд ли бы пастыри Сумрачного леса стали врать. Людей они недолюбливают.

Мерек сверкнула глазами.

– Но если не это, тогда что?

Лиса-оборотень пожала плечами.

– Быть может, порошка было мало?

– Я истратила весь, – огрызнулась химера. – Это все, что удалось собрать в Диких землях.

– А что, если их нельзя пробудить? – осторожно заметила Рукс. – Что, если они сгинули навеки?

– Даже думать так не смей! – рявкнула Мерек. – Нужно просто раздобыть красный камень.

Рукс недоверчиво сощурилась.

– И как мы это сделаем? Никто не ведает, где их искать.

– Люди же как-то раздобыли, – отозвалась химера. – Если получилось у этих жалких червей, получится и у нас. Говорят, пастыри гор знают, где достать красные камни. И я склонна верить этим разговорам. Горы они знают как свои пять пальцев. А как по мне, камни, даже столь редкие, стоит искать именно там.

Химера поглядела на черный прах с ненавистью, кивнула Рукс.

– Пойдем. Здесь больше делать нечего.

И они ушли.

* * *

Песок успел забыть следы их подошв, когда вдруг налетел ветер. Он взрыхлил прах, подхватил его и закружил, играя останками, точно упырь обглоданными костями. Прах метался, ветер усиливался. И вскоре, будь на берегу наблюдатель, ему стало бы ясно, что это вовсе не ветер.

Зыбкое, бесцветное нечто постепенно густело, приобретая глубокий, насыщенно-синий оттенок. Скоро неведомая бестелесная сущность обрела ясные очертания. Местами ее сизое тело поблескивало. Но этот блеск не был сродни блеску солнца на водной глади, он был чужим, грозным и ледяным, как блеск до смерти изголодавшихся глаз.