По ту сторону

Алекс сполз по стене, сел прямо на пол, поставил локти на колени и уронил голову на ладони. Кевин упал на один из стульев и тихо завыл. Мне хотелось утешить их, пообещать, что все будет хорошо, но я не могла. Снова глянув на одну босую ногу, я заплакала. Алекс смотрел на Кевина. Снова запылало на пальце кольцо. Я посмотрела на руку парня и готова была поклясться, что его кольцо подсвечивается темно-синим. Взгляд Алекса всегда был красноречивее его слов. И я поняла – через кольцо я чувствовала его боль. Он страдал из-за того, что случилось со мной, и страдал от боли Кевина.

В приемной прозвучало мое имя, и парни подскочили и выбежали на голос. Но это был не кто-то из докторов. У стойки информации стоял мужчина с раной на лбу и, задыхаясь, пытался выведать у медсестры, как я себя чувствую.

– Вы кто? – резко спросил Кевин.

– Это я. Я был за рулем.

Кольцо взорвалось от боли, и прежде, чем я успела разглядеть красное свечение на пальце Алекса, он набросился на водителя и принялся его избивать. Кевин пытался оттащить друга, но в ярости Алекс был сильнее трех волов. Медсестра завопила, зовя на помощь охрану. Несколько здоровенных мужиков с заметным усилием едва сдерживали разгневанного Алекса.

Водитель тем временем стоял на коленях, размазывал рукавом кровь по лицу и жалобно всхлипывал.

– Простите. Простите меня. Я отвлекся на телефон. Всего на секунду. Я торопился к дочери. И отвлекся всего на секунду. И тут эта девушка, с телефоном. Я нажал на тормоз, но было поздно. Я не заметил. Простите.

Я вытянулась по струнке. Телефон. Он отвлекся на телефон. И я шла через дорогу, уткнувшись в телефон. Подожди я всего несколько секунд. Достань телефон чуть позже.

Ох, Алекс. Не в состоянии выносить это в одиночку, я взяла его за руку, и наши кольца соприкоснулись с характерным звуком. Это услышали и почувствовали мы оба, и уставились каждый на свой талисман. Он почувствовал. Я постаралась повторить это, но не сработало. Я громко выругалась.

Водитель продолжал захлебываться виной. Мне стало жаль его. Из-за глупой мелочи сломано несколько жизней. Я упала на колени перед мужчиной. Из-за меня он в такой ситуации. Что с ним будет? Что с его дочерью? Почему он к ней торопился? Что за люди его семья? Не осудят ли они его за то, что случилось?

– Прости меня, – прошептала я.

Он вскинул голову и уставился прямо на меня.

– Ты меня видишь?

Он не ответил, но продолжал смотреть.

– Ты меня слышишь?

Мужчина быстро заморгал и встряхнул головой.

– Слышишь? Ты слышишь меня? Помоги!

Он огляделся, и на его лице отразилось облегчение. Возможно, он услышал лишь мое раскаяние и решил, что либо ему почудилось, либо он сошел с ума.

На несколько секунд меня обуяла злость. Он стоял тут и вертел головой, в то время как я призраком летала по больничным коридорам. И все из-за чего? Из-за того, что он не нашел лучшего времени, чтобы залипнуть в мобилу. Я подбежала к нему, ударила несколько раз. Но он ничего не почувствовал, мои руки просто проходили сквозь него. Я снова почувствовала слабость, отшатнулась к стене и сползла на пол.

Причем тут он. Я и сама хороша. Я постоянно ругалась на Кевина за то, что он не смотрит под ноги и по сторонам, видит только экран телефона. А сама поперлась через дорогу, не зная местного движения. Что ж, Кевин, я все испортила. Этот мужчина мог спокойно ехать дальше, если бы я не выскочила прямо перед его капотом.

– Я тебя прощаю. Если это имеет какое-то значение. Я прощаю тебя. В этом нет твоей вины. Не кори себя.

Водитель снова замер и посмотрел на меня. У него задрожала нижняя губа. Будто направляемая чьей-то рукой, я поднялась и подошла прямо к нему. Заглянула в глаза, которые вновь наполнились слезами. Как мантру, вкрадчиво произнесла:

– Я прощаю тебя. Прости и ты меня.

Он молчал с минуту, и я уже было подумала, что очередная попытка улетела в пустоту, но водитель вдруг прошептал:

– И я тебя прощаю.

В эту самую секунду я ощутила прилив сил. Будто стала полнее, насыщеннее. Реальнее?

Это то, что я должна сделать? Простить обиды? Попросить прощения? Но у кого именно? У всех?

В холл вышел доктор, устало стягивая маску. Кевин и Алекс подошли и смотрели на него с надеждой и страхом.

– Мы сделали все, что смогли. Состояние тяжелое, но нам удалость его стабилизировать. Она без сознания.

– Она придет в себя? – спросил Кевин с каменным лицом. По его глазам было видно, что он старается запретить себе думать о худшем.

Док помолчал.

– Если честно, мы не уверены. Но надежда есть. Зависит от того, насколько сильный у нее организм. Пока можем только ждать.

– К ней можно?

Доктор кивнул и попросил медсестру проводить парней.

Моя палата представляла жалкое зрелище. Точнее, сама палата была неплохой, а вот я, облепленная трубками и датчиками, вся в бинтах, ссадинах и гематомах, выглядела ужасно.