По ту сторону

– Прежде чем вы начнете, мистер Форк, – заметил Хранитель, – хочу обратить Ваше внимание и внимание всего класса на два правила, которыми не следует пренебрегать. Первое, не перестараться. Ментальное усилие стоит прикладывать медленно и осторожно. Нежно, словно играете на музыкальном инструменте. В противном случае, ваше воздействие даст обратный эффект, буквально уничтожив предмет. Он может взорваться, уменьшившись чересчур быстро и безвозвратно. Второе, – он высоко поднял указательный палец, привлекая особое внимание учеников, – чтобы вернуть предмету его первоначальный вид, просто подумайте об этом, как бы вскользь, без усилий. Вот так, – щелкнув пальцами, Хранитель с легкостью продемонстрировал быстрое возвращение пера в его исходные размеры.

Отступив на шаг в сторону, учитель сказал Финну:

– Прошу, мистер Форк. Удивите нас.

Финн подошел к замершему в воздухе перу так близко, что, когда он, собрался с силами и, не заметив, выдохнул воздух из легких, перо отлетело от него на почтительное расстояние. Сконфузившись, Финн не знал, что делать дальше. Одноклассники громко смеялись. Арт вместе с лепреконами Магу и Хугом стал дразнить его сыном башмачника, советуя продолжить заниматься тем, что у него лучше всего получалось – спать за партой.

– Замечательно, – сказал Хранитель, возвращая перо на место, и ободряюще улыбаясь неудачливому ученику. – А теперь еще раз, но уже по делу.

Финн сконцентрировался на предмете, стараясь не дышать слишком сильно. Через мгновение он уже не обращал внимания на смешки одноклассников, все его мысли занимало это давно утратившее белоснежность от частого использования перо орлана. Он видел все в мельчайших подробностях: направление каждого волоска, пожелтевшую прожилку, которая словно вена, тянулась во всю длину пера, замершую на остром кончике капельку чернил в форме горошинки. Казалось, что перо дышит и живёт своей жизнью не заметно для глаз сида.

«Стань меньше», – дал мысленное приказание предмету мальчик. Перо еле заметно задрожала, словно сопротивляясь воздействию новичка. Финн дышал в унисон с предметом и со всем миром. Посторонние звуки исчезли из его реальности. Он творил.

Перо, задрожав еще больше, стало сжиматься в размерах.

«Еще, еще», – про себя приказывал ему Финн. Войдя в азарт, он чувствовал, как неведомая сила разливается по его венам, наполняя его существо смелостью и восторгом. У него получилось! Он смог! Скукожившись до размера ногтя, перо затрепетало и, вдруг изменив цвет до лилово-красного, взорвалось лёгким хлопком на глазах у изумленного Финна, на прощанье, забрызгав его лицо чернилами.

Дружный хохот раздался со всех сторон. Даже Хранителю не удалось сдержать улыбку. Финн стоял среди класса и вытянутым рукавом свитера стирал следы позора с лица. Он взорвал предмет и провалился.

Когда общее веселье немного поутихло, вернее, Хранитель как обычно жестом призвал учеников к тишине, он обратился к поверженному неудачей Финну:

–Что ж, мистер Форк. На мой взгляд, Вы вполне справились с заданием. Но забыли о первом правиле. Не переусердствовать! Немного практики, и Вы сможете контролировать свою Силу, – похлопав мальчика по плечу, он отправил его обратно за парту. – Так, кто следующий?

Прошло больше месяца с тех пор, как Финн впервые спустился в Хранилище. Он приходил туда каждый день после занятий, проводя по два-три часа в попытках использовать полученные на уроках знания, чтобы подчинить себе строптивую тайную библиотеку. Какие-то приемы даже срабатывали. Например, подчинение легких предметов силе своих мыслей. Так ему удалось заставить разноцветную метелку для смахивания пыли работать самостоятельно там, где не дотягивался Финн (поскольку библиотечная лестница продолжала прятаться от него среди сотен книжных стеллажей, пришлось направить свою силу на более мелкие вспомогательные предметы). Правда, даже щетка проявляла своенравие, выбирая полки для очистки исключительно в понравившихся отделах. Ее «любимыми» зонами стали: «20 «Искусство. Виды искусств», «20.4 Музыка. Музыкальные инструменты», «20.5 Поэзия сидов со времен первых данов», «21.7 Ваяние и пластика. Появление первых скульптур» и прочее в том же духе. Из чего, Финн сделал заключение, что просвещённая метла определённо тяготела к различным искусствам.

В любом случае работа в Хранилище понемногу двигалась, и освободившееся время Финн тратил на поиски заветного стеллажа с загадочным названием «Человечество». Со времени первых безуспешных попыток познакомится поближе с книжными фолиантами на эту тему, Финну больше не попадался на глаза тот отдел. Словно его и не существовало в природе. Но Финн был уверен, что где-то в недрах библиотеки сокрыты знания, вызвавшие его любопытство, и он продолжал свои поиски.