По ту сторону Алтайских гор

Сама рощица наполнилась людьми: кто-то любовался на растения, кто-то собирал валежник для костра. Но уже к утру заповедное место изменилось до неузнаваемости: стоптанная трава, валяющийся мусор.

Со второго дня вдалеке замаячила, белея ледниками, высокая гора. Именно там должно закончиться наше путешествие. Постепенно лиственные леса уступили место хвойной тайге, а затем полыхнули яркими красками цветущие ковры альпийских лугов. Но и они вскоре сменились высокогорной тундрой.

На четвертый день мы без особых приключений достигли местечка под названием Вороний Камень, названного по огромному валуну с древними письменами. Но почему он именно "вороний", я вспомнить не мог.

Сотней палаток разметался по склону палаточный лагерь. Рабочие поставили и затопили походные бани. Отстояв к ним очередь, я с удовольствием помылся. После сытного ужина с осознанием, что трудный переход остался позади, пошёл поглядеть на главную достопримечательность этих мест. У камня, греясь от костра, в кругу сидело человек пятнадцать. Все – представители алтайских народов. Они внимательно слушали Атагана, вещавшего на своём родном языке.

Атаган происходил из семьи чабанов. Родители на полгода угоняли скот на дальние горные пастбища, оставляя детей на попечение стариков. Это отложило на нём отпечаток. В школе он отличался суждениями, присущими пожилым. За эту особенность сверстники мальчишку нещадно дразнили. Бабушка и дедушка его жили в традиционном быту и не пользовались плодами технологического прогресса. Даже электричества к себе не проводили. И телевизор мой друг приходил смотреть ко мне. Впрочем, у него был иной досуг: родственники поведали ему множество народных преданий и сказок.

Вот сейчас он, как неподвижный идол, сидел, пождав под себя ноги, и передавал эти сказания дальше. Языки пламени отражались в его полуприкрытых глазах, добавляя ему мистической таинственности.

Язык алтайцев местами очень схож с казахским, потому общий смысл его рассказа оказался мне понятен. Представители алтайского народа издревле верят в то, что где-то в этих краях находится вход в таинственную страну Шамбалу. В стародавние времена проход туда был открыт для всех путников. Но затем из-за людской алчности и неуёмной жажды власти разгорелась жестокая война между измерениями. Могущественным шаманам с помощью древней магии пришлось закрыть врата.

Но до сих пор существуют посвященные люди. Почувствовав близкий конец своей земной жизни, они с помощью древних карт и знаний уходят в другой мир и встречают смерть там.

Голос рассказчика то звучал тихо, то громогласно окатывал слушателей. Далее мой одноклассник упомянул своего дедушку, который всю жизнь уверял, что в молодости, охотясь на зверя, своими глазами видел настоящего шамана с бубном в сопровождении алмыстов, двух злых духов, выглядевших, как трёхметровые волосатые люди. Они безмолвно прошли мимо него, словно призраки из потустороннего мира, но оставили после себя следы и специфический запах.

Вскоре мы вернулись в палатку. Я залез в свой уютный спальник и под бубнёж соседей, поражённых услышанным историями, предался сну. Возникло видение: маленький Атаган, сверкая бусинками глаз, сидит в свете керосиновой лампы и, беззвучно шевеля губами, прилежно внимает каждому слову аксакала, седого старейшины. Далее появились образы шаманов, снежных людей.

Ещё приснилось, как мы с Леной играем в старинную казахскую игру кыз куу. Я преследую её верхом по степной равнине. Из-под мелькающих впереди копыт летят комья земли. На ветру развеваются хвост скакуна да распущенные девичьи волосы. Догоняю – она оглядывается и смотрит с хитринкой. Затем пришпоривает коня и легко уходит вперёд. Настаёт её черёд преследовать меня. В руках девушки свистит кнут. Отрываюсь, камча калёным огнём жжёт спину. Поворачиваю голову – позади уже не Лена, а незнакомая грозная воительница в доспехах. И держит она не кнут, а сверкающую дугой саблю.

Утром проснулся свежим и отдохнувшим. Только небольшая боль в мышцах напоминала о тяжёлых днях нашего похода.

Ослепительное солнце стояло высоко и ласково пригревало. Стояла тишина, – нам дали возможность спать до обеда. Я в одиночестве подошёл к древнему валуну весом в десятки или даже сотни тон. Моё воображение представило его вершиной непонятно зачем засыпанной скалы. На поверхности камня виднелись непонятные символы и рисунки. Чётко различался силуэт животного, похожего на оленя своими ветвистыми рогами. Знать бы, что было в голове у древнего художника, не пожалевшего времени и усилий на такой труд. Возможно, он запечатлел удачную охоту или пойманное животное. Может, получил задание изобразить тотем рода для привлечения удачи. А вдруг зашифровал обычную шутку? Наверное, через тысячи лет, после какого-нибудь катаклизма, наши потомки будут гадать над смыслом надписей по типу «Здесь был Вася».