По ту сторону барьера

К этому времени я уже знала, что фотографии стали очень распространенным явлением в двадцатом веке, что вряд ли найдется во всей Европе хоть один человек, у которого бы не было никаких фотографий. Наверняка и у Луизы Лера они тоже были, а мне так хотелось увидеть эту женщину! Не тот парадный фотопортрет, что стоял в спальне прадедушки, наверняка приукрашенный, а обычное фото. Однако я не стала делиться с нотариусом своими надеждами, а просто приступила к поискам. И никаких фотографий не обнаружила! Правда, отыскался прадедушкин альбом. Не знаю, зачем экономка уволокла его в свою комнату, может, хотела продемонстрировать любовь и преданность своему принципалу. В нем был сплошной прадедушка. Вот он перед дворцом, одной ногой ступил на парадную лестницу. Вот несколько снимков - он на лошадях. Вот в обществе каких-то мужчин, судя по внешнему виду, важных личностей. Вот он в гостиной у камина, вот в той же гостиной с партнерами за карточным столиком. Вот все сидят за большим столом, а прадедушка поднимает бокал, открыл рот явно произносит тост. Но ни одного снимка с Луизой Лера!

Я с грустью подумала - придется, видимо, перелистать многочисленные семейные альбомы во всем доме, не может ее там не оказаться. И тут нотариус выдал мне новость. Ну и вреднюга, не мог этого сделать раньше!

- Я полагаю, - важно произнес месье Дэсплен, - я полагаю, что свои семейные фотографии Луиза Лера держит, скорее всего, у себя дома. Вернее, держала, но наверняка они там и остались.

- Как это? - безмерно удивленная и, естественно, разочарованная, спросила я. - А я-то думала, что она жила здесь, в этом доме.

- Так оно и было, - пояснил нотариус, - но как особа предусмотрительная, сохранила за собой свою прежнюю парижскую квартиру, где и была прописана. Разве мадам не обратила внимания на тот факт, что, проживая в Монтийи, она свидетельство о браке оформила в Париже? В семнадцатом районе!

Не подумала я об этом, а ведь доводилось слышать, что оформлять брак принято по месту жительства молодой. Эх, как-то я совсем забыла об этом.

А месье Дэсплен продолжал:

- Раньше в парижской квартире Луиза Лера жила вместе с матерью, а после смерти матери оставила эту маленькую квартирку за собой. Все эти годы оплачивала ее. Иногда, наезжая в Париж, оставалась в этой квартире на день-два, - каким-то недовольным тоном продолжал месье Дэсплен, словно предъявляя покойной претензии. Впрочем, тут же пояснил причину недовольства: Признаюсь, я и сам не знал о наличии этой квартиры, счета экономка оплачивала сама, они через мою контору не проходили. Так вот, я надеюсь, все свои личные вещи она хранила именно там.

Ну, ясно, там! Эх, прошляпили! Последняя надежда:

- А полиция там тоже рылась?

- Разумеется, - ответил нотариус. - Тем более что ключи от той квартиры полицейские сразу нашли на трупе.

Вот когда я пожалела, что нашли полицейские, а не я. С другой стороны, как вспомню, что представляла собой бедная Луиза Лера. Бог с ними, ключами, то есть, я хотела сказать - с полицейскими.

- А ключи от квартиры где? - как можно равнодушнее поинтересовалась я. Или их пока полиция не отдает?

- Напротив, полиция попросила меня найти человека, который мог бы сходить в ту квартиру и высказать свое мнение о некоторых вещах, заинтересовавших полицию в квартире покойной.

- Кто может быть таким человеком?

- Эту роль предложили мне, - высокомерно ответил нотариус, всем видом показывая, насколько данная роль для него оскорбительна. - Я ответил инспектору полиции, что не считаю себя компетентным экспертом по оценке личных вещей мадемуазель Лера и не имею никакого желания копаться в личной жизни этой особы. Я имел с ней дело постольку, поскольку оно касалось моего клиента, графа Хербле. Я предложил полиции самой подыскать кого-нибудь из прислуги, долгие годы проработавшей с экономкой.

- Таким лицом может оказаться человек, очень не любивший покойной, или, напротив, очень ей преданный, - высказала я умную мысль.

- Весьма тонкое замечание, - оценил его и нотариус.

- А что же полиция обнаружила в квартире экономки? - не выдержала я. Наверняка они вам сказали, уважаемый месье Дэсплен.

- В самых общих чертах. Кое-какие драгоценности и бижутерия. Ну и то, что так интересует мадам - фотографии, письма, какие-то бумаги.

- А родственников у нее нет?

- В том-то и дело, приходится обращаться к людям посторонним.

- Могут быть и дальние родственники. Ведь и квартира, и вещи, оставшиеся в ней, должны быть кому-то переданы.

- Вы совершенно правы, уважаемая графиня, - удивившим меня каким-то ядовитым тоном промолвил нотариус. - Все это теперь принадлежит вам.

Я остолбенела.

- Как вы сказали? - запинаясь, переспросила я. - Мне?!

- Вы не ослышались, уважаемая графиня. Именно вам.

- Но... каким образом? При чем здесь я?