По ту сторону безмолвия

— Я знаю, что прав. Прав настолько, что держу пари, я точно знаю, о чем вы сейчас думаете. Вы думаете: «Он прав, и я остановлюсь — после того, как попрошу узнать еще только одно». Но это самое страшное. «Еще одно» обычно, в конце концов, разъедает вам душу. То, что получает клиент в первый заход, — как правило, первая затяжка сигаретой. Он становится подозрительным, а то и полным параноиком. «Вы утверждаете, что видели, как моя жена вышла из „Бара Билла“? Что вы хотите этим сказать? Она не пьет!» Такого рода вещи. Так что, пожалуйста, послушайтесь меня, оставьте свои подозрения при себе и постарайтесь с ними справиться. Возвращайтесь назад к своей жизни и оставьте это…

Не знаю, как и почему, но я отчего-то вдруг набросился на него. С какой стати он тут снисходительно и многословно вкручивает мне, что знает, как лучше поступить? Я, что, как паинька должен вернуться домой?..

— Спасибо за совет, мистер Гофф. Но я сам приму решение. Если я хочу продолжить расследование, и вам слишком трудно с ним справиться…

— Еще один совет, мистер Фишер. Не ведите себя как говнюк, когда человек, который знает, что говорит, дает вам полезную подсказку. Во-первых, я могу «справиться» с вашим делом. Я всего лишь говорю вам, что тысячу раз видел, как люди съезжали с катушек из-за информации, которую они просили меня собрать. Во-вторых, мне все равно, что информация сделает с вами. Мне безразлично, осчастливит она вас, огорчит или потрясет. Не забывайте, я библиотекарь. Я всего лишь приношу книги. Вы их читаете, и, как правило, они действительно меняют вашу жизнь. С гарантией. Я только говорю: будьте осторожны с книгами, потому что очень часто…

— Я понял вас.

Сыщик поджал губы и слегка склонил голову:

— Может быть, и поняли.

У меня очень хорошая память. Часто чересчур хорошая. Люди так много болтают, что рано или поздно о чем-то проговариваются. У них есть на то причины: хотят произвести впечатление, показаться оригинальными или внушить к себе любовь. Никто не подозревает, что вы запомните все преувеличения, все маленькие или большие выдумки, добавленные к потрясающей истории, которую пришлось только слегка подретушировать, чтоб она прозвучала безупречно. Но я-то помню. С Лили я, естественно, стал еще более бдителен, чем когда-либо. За два дня до встречи с Гоффом она мимоходом уронила фразу, которая тогда меня насторожила, а сейчас заставила продолжить расследование.

Я купил тогда новую рубашку и показал ей. Увидев, что она от фирмы «Винстед», Лили слегка вздрогнула:

— Винстед! Как странно. Так назывался город, где умер Рик.

Когда она в первый раз рассказывала мне историю Рика Аарона, она сказала, что он умер в Виндзоре, штат Коннектикут. А теперь — в Винстеде.

— Где? — переспросил я небрежно.

Лили показала на ярлык на рубашке и посмотрела на меня:

— В Винстеде. А что?

— Я когда-то был знаком с парнем из Уоллингфорда. Это где-то поблизости?

— Совсем рядом. Он учился в Чоэйте?

— В Чоэйте. Точно!

Если бы Лили не знала географии Уоллингфорда и Коннектикута, я бы так не поразился. Если бы один раз она не сказала, что ее муж умер тут, а в другой раз — там. Но она допустила ошибку, поэтому я и бросился на поиски.

— Да, вы правы, есть еще одна вещь. Я бы хотел, чтобы вы узнали все, что сможете, о человеке по имени Рик Аарон. Он учился в колледже Кеньон и умер не то в Виндзоре, не то в Винстеде, штат Коннектикут.

Мой детектив сделал запись в блокноте.

— Так в Виндзоре или Винстеде?

— Точно не знаю. Проверьте оба.

Гофф перезвонил через три дня. Ни Рик, ни Рикк, ни Рич, ни Рики, ни Ричард Аарон никогда не учились в Кеньоне. Никто с таким именем не умирал ни в Виндзоре, ни в Виндзор-Локсе, ни в Виндеме, ни в Винчестере, ни в Винстеде, штат Коннектикут.

Теперь пришел мой черед солгать. После долгого телефонного разговора с братом я сказал Лили, что Сол приезжает в Нью-Йорк. Я хочу устроить себе маленький отпуск и слетать с ним повидаться. Возможно, мы еще съездим проведать родителей. Сделаем им сюрприз, а?