По ту сторону двери

Костя молча повернулся к коробке и вскрыл ее. Сверху лежал кассетный магнитофон «Легенда». Под ним – несметное количество кассет, на первый взгляд, не меньше сотни. Мои глаза стали размером с блюдце. У нас дома стоял только проигрыватель для пластинок. У моей подружки Аньки дома был магнитофон, но он был более громоздким, и кассет было в разы меньше. Меньше десяти. Вынув магнитофон и переставив его на стол, я, как завороженная, пробежала пальцами по корешкам кассет: некоторые были с типографскими обложками – купленные, но большинство было подписано от руки. Какие-то названия были мне знакомы, какие-то я видела впервые.

Видя мою реакцию, Костя усмехнулся:

– Теперь я знаю как выглядят люди, нашедшие клад. Ты хоть рот закрой, муха залетит.

Я послушно захлопнула рот, все так же не отрывая глаз от сокровища. Костя покачал головой, тихо посмеиваясь. Встал и подошел к столу.

– Давай научу тебя его включать.

Я моментально вышла из транса:

– Мне можно будет его включать? Самой?

Костик посмотрел на меня, как на дурочку.

– Конечно. Или ты хотела его поставить под стекло, как в музее, и продолжать вот так ошарашенно на него пялиться?

Я сначала кивнула, потом покачала головой. Костя широко улыбнулся и воткнул огромный штекер в розетку. Нажал на крайнюю кнопочку – открылась крышка. Я подавила восхищенный возглас. Практически не глядя, Костя взял из коробки одну из кассет, вынул ее из подкассетника и вставил в магнитофон. Закрыл крышку. Нажал кнопку рядом с предыдущей, раздалось шипение. Затем заиграла знакомая мелодия. Уже не сдерживая восторга, я воскликнула:

– Это Кинчев! Алиса! Только песню не знаю…

Костя в ответ хмыкнул:

– Да ты, я смотрю, в теме. Наш человек. Это Шабаш. Выключить?

Я замотала головой:

– Нет. Он прикольный. Мне у него очень нравится песня про поколение.

Костик кивнул и все-таки выключил песню:

– Погоди, это тогда другой альбом. Секунду.

Он пальцем пробежался по кассетам и вынул одну, с черной обложкой: обложка была самодельная, закрашенная грифелем карандаша, с нарисованной рукой, между пальцами которой проходил ток, и с подписью «Энергия» на лицевой стороне. Первая же композиция заставила меня кивать в такт и со второго припева подпевать. Костя хотел перемотать дальше, но я замахала руками: мне очень понравилась песня. Когда через четыре песни зазвучало «Мое поколение», я уже не только кивала, но и притопывала, и постукивала рукой по дивану. Костя довольно улыбался, глядя на меня.

К возвращению мамы с работы мы успели послушать Наутилус Помпилиус, Алису, Кино, БГ, Гражданскую оборону и Янку Дягилеву, ДДТ, Агату Кристи. Увидев магнитофон, мама лишь поморщилась, поджала губы, но ничего не сказала.

С тех пор, с одинокими вечерами было покончено: магнитофон был включен постоянно, если я была дома и не спала (а иногда и сон не был причиной отключать его). Музыка в моей комнате играла постоянно. Костя любил не только русский рок. Его коллекция была разнообразна: русская и зарубежная музыка, самые различные жанры от классической музыки до попсы. Начиная с пятидесятых годов двадцатого века, кассеты были подобраны по самым знаковым группам и исполнителям каждого десятилетия.

Вскоре, я могла узнать практически каждого из них: я не только слушала музыку из Костиной коллекции, но и записывала тексты песен (даже иностранные пыталась записать на слух), искала информацию про исполнителей, вырезала их фото или срисовывала их в тетрадь от руки. Я знала очередность песен на наиболее часто прослушиваемых мною кассетах, легко перематывала в любую сторону пленку, попадая ровно на ту песню, которую хотела послушать. Еще через месяц я освоила звукозапись через микрофон и теперь могла записывать понравившиеся песни с телевизора или с пластинок.

И Костик приходил теперь к нам в гости еще чаще: по его словам, для него дом – это место, где находится его музыка. И книги. Свои книги он приносил всегда с собой.

2014

Следующим утром, ровно в 8 я уже сидела на своем временном рабочем месте. Передо мной дымилась чашка свежесваренного кофе и высилась башня из папок с цветными закладками, которые я сделала для себя вчера.

Все свои эмоции относительно возвращения в мир живых Кости я временно убрала в дальний угол: необходимо сосредоточиться на работе, эмоции и ностальгия сейчас будут большой помехой. На переживания я вчера выделила себе ровно час, когда вернулась домой и залезла под горячий душ. Возвращение Кости, несомненно, отозвалось во мне облегчением и радостью. Все эти годы я жила с чувством вины: что мы так расстались, что не поговорила с ним. С другой стороны, что-то шевельнулось во мне с его появлением. Что-то давно забытое и похороненное. Какие-то давние ростки детской влюбленности и восхищения им. И мне это не нравилось. Тем более, что нынешний взрослый и живой Константин Викторович давно и прочно женат. Да и не видел он во мне никогда никого, кроме глупой девочки.

Я тряхнула головой, прогоняя все лишние мысли. Открыла свой блокнот и начала решительно набрасывать план действий, очередность встреч с персоналом предприятия.