По ту сторону двери

Я слегка приоткрыла окно. Ворвавшийся ветер заиграл страницами бумаг на столе. Восемнадцатый этаж, вид на набережную. Окно начало штриховать косыми линиями дождя. Я глубоко вздохнула, взяла папки пятилетней давности и села с ними за центральный стол. Несмотря на дневное время, пришлось включить настольную лампу: на улице стремительно темнело от сомкнувшихся туч.

– Елизавета Владимировна, у вас встреча. Разрешите вас проводить, – я вздрогнула от слов Анны Михайловны, не слышала как она вошла в кабинет. Такое ощущение, что она просто материализовалась из ниоткуда возле стола.

Я приклеила цветной стикер в том месте, на котором остановилась, и захлопнула папку.

– Да, конечно.

Устало сжав переносицу, я выпрямилась и последовала за секретарем. На лифте мы поднялись на пару этажей вверх. Если этаж, на котором работала я и находилась приемная, был парадным, светлым и просторным, то этаж, который мы увидели за дверьми лифта – полная противоположность. Это как хозяйственные помещения во дворце. Этот этаж делился на кабинеты весьма условно: в основном это были просто перегородки между рабочими местами. И даже отдельные кабинеты не закрывались, двери были распахнуты. Народ сновал туда-сюда. С проводами, компьютерами, какими-то схемами. Те работники, которые не бегали с техникой, сидели за компьютерами в наушниках и давали указания в микрофон.

Анна Михайловна шла прямо, ни на кого не обращая внимания. Она походила на флагмана или крейсер, перед которым все расступались. И я послушно следовала за ней, стараясь не отставать.

Мы остановились перед одной из немногих закрытых дверей, которую Анна Михайловна так стремительно открыла, что я даже не успела прочесть надписи на табличке.

– Константин Викторович, Елизавета Владимировна, как и договаривались. Борис Евгеньевич тоже сейчас подойдет, у него важный телефонный разговор. – Анна Михайловна заслонила дверной проем и беседовала с невидимым мне человеком. Ответа я не услышала, но, видимо, меня разрешили впустить. Анна Михайловна пропустила меня вперед. Я ее поблагодарила и вошла в просторный кабинет. Явно мужской, выдержанный в темных тонах. За столом сидел мужчина, вполоборота ко мне, что-то изучая на экране компьютера. Он приветственно взмахнул рукой и указал на кресло справа от него. Я кивнула, хотя он вряд ли это заметил, и устроилась там, где мне предложили. Анна Михайловна исчезла.

– Добрый день. Я – Елизавета… – остальными словами я поперхнулась, когда я внимательно рассмотрела своего собеседника, и осталась сидеть с открытым ртом. Моя ладонь рефлекторно прикрыла его, глаза распахнулись, я боялась моргнуть. Казалось, что вся краска отхлынула от моего лица. Я никогда настолько не верила в приведения и потусторонний мир. Передо мной сидел Костик. Бесспорно, повзрослевший, возмужавший, но это он, я даже не сомневалась в этом. Те же карие миндалевидные глаза, темные брови вразлет, длинные ресницы, тот же прямой нос. Волосы короче, в легком беспорядке, светлые на концах и темные у корней, с намеком на раннюю седину на висках. Пухлые губы и легкая небритость. И на его лице ни тени узнавания, никаких эмоций, ни намека на улыбку.

– Вам нехорошо? Стакан воды? – его брови сошлись на переносице.

Я кашлянула и постаралась взять себя в руки. Может, я все же ошиблась? Ведь это не может быть он. Он погиб. Я знаю, что спустя время пришла похоронка. Моя ладонь метнулась к глазам. Я дала себе пару секунд на осмысление, затем расправила плечи и спрятала все эмоции.

– Да, пожалуйста. Видимо, перепады давления, голова закружилась.

Мужчина кивнул. Встал и налил из графина воды в стакан. Я с жадностью следила за каждым его движением, пытаясь подтвердить или опровергнуть свои догадки. Рост тот же. Плечи шире. Движения уверенные, точные, жесткие.

Он поставил передо мной стакан, на пальце блеснуло обручальное кольцо. На какое-то мгновение, мой взгляд зацепился за кольцо, я не могла отвести взгляд. В этот момент, дверь распахнулась, вошел глава компании. Наваждение спало. Я отпила глоток воды.

– Извините, задержался. Важный звонок, – Борис Евгеньевич сел напротив меня, положил руки ладонями вниз на столе. – Итак, Константин Викторович, вы в курсе, что я решил провести аудит. Вам известны причины. Елизавета Владимировна одна из лучших в своем деле, мне пришлось записываться за несколько месяцев, чтобы она смогла внести нашу организацию в свой плотный график. Как я и предупреждал заранее, для всех работников она – представитель налоговой инспекции. В курсе ситуации только вы, я и Анна Михайловна, которой я доверяю больше, чем себе, – Борис Евгеньевич повернулся ко мне. – Елизавета Владимировна, это фундамент безопасности моей империи, Константин Викторович. Безопасности в самом широком ее смысле: информационная безопасность, пост охраны внизу, сигнализация в каждом кабинете, сейсмоустойчивость этого здания, даже сломанный замок в двери кабинета – за все и всех отвечает этот человек.

На словах про сломанный замок я захлебнулась водой и закашлялась. Пришлось достать салфетку из кармана и прикрыть рот.