По ту сторону экрана

– Я больше не слышу тебя. Твои странные слова. Я никогда не верил им. Зачем ты за мной всё время ходишь. Читаешь морали. Думаешь, я тебя не узнал? От тебя всю жизнь одни неприятности, ты постоянно мешаешь мне жить так, как живут все нормальные люди. «Это нехорошо», «это постыдно», «это неправильно», «это нечестно», «это бессовестно»… Тьфу! Ты не нужен мне. Убирайся прочь! Ты лишал меня стольких возможностей.

Студент кинулся на призрака с кулаками.

– Очень жаль… – с болью в голосе сказал Ричард и ушел в экран, оставив своего протеже совершенно одного.

Из динамика, как на исповеди, доносились коварные планы злодея, приближая неотвратимое.

– Я ненавижу вас всех!!! – яростно кричал в зал обезумевший Сергей. – С первого по пятьдесят второй номер. Горите в аду! Вы всё это заслужили! Тупые ротозеи! На что вы уставились?! Меня же сейчас здесь убьют! – парень изо всех сил ударил по экрану. – Вам нравится такое кино? Да?!

Трупы молчали.

– Любите казни?! С шуточками, в мягких креслах, с набитым ртом, под пивко… Что ж вы не хлопаете, а? Вы все, все давно умерли! Вы уже сюда пришли мёртвые, вам не помочь, бездушные сволочи! Как вам ТАКОЕ кино?!

– …А после того, как я взломаю главный код, я захвачу весь мир, ха-ха-ха!!! – не унимался киноубийца.

Дальше развивать мысль было некуда. Студент за свою жизнь видел слишком много боевиков, чтобы не знать: сейчас всё будет кончено.

Раздался щелчок, у кого-то закончились патроны.

– Я ненавижу тебя! – истошно кричал он злодею. – Я ненавижу тебя, – кричал он главному герою.

Тот демонстративно снял маску. В перекошенном ненавистью лице Сергей узнал себя. Они встретились одинаковым лютым взглядом. Все трое: один на экране, другой перед экраном, третий в кресле.

– НЕ-НА-ВИИ-ЖЖУ!!! – в один голос закричали они все.

Главный герой вытащил из окровавленной ноги нож и метко швырнул в зал.

Яркий свет ударил в глаза. Фильм окончен. Зло повержено. Справедливость восторжествовала. Все 53 зрителя ожили и встали со своих мест. Последним встал Сергей. Рядом с ним было пустое кресло с пролитым стаканчиком кока-колы. На секунду в отвыкших от света глазах возник отчётливый образ какого-то коротышки. Лицо его закрывала марлевая повязка, но даже под ней было не скрыть широкую, довольную улыбку. Видение тут же исчезло. «До скорой встречи, мои милые преданные друзья», – донёсся еле различимый шепот, перебиваемый незвучной музыкой, сопровождавшей медленно плывущий список из бесчисленных нечитаемых имён и фамилий.

Операция прошла успешно. Все 53 зрителя покинули зал. Кинотеатр опустел, а титры всё шли и шли, освещая в полумраке пустые ряды одинаковых электрических стульев. Лишь два из них выделялись на общем фоне. На одном оставался упавший стаканчик, на втором лежали ранец и тубус.

– Как фильм? – спросил студента какой-то высокий мужчина на выходе.

– Прикольный, – пробормотал тот. – Правда сюжет слабоват, но зато какие спецэффекты!..

***********************************

Сергей вышел на улицу. Голова по-прежнему гудела. Он столько раз выходил из кинотеатра с этой лёгкой головной болью и с довеском каких-то других непонятных чувств, которые сложно охарактеризовать. Обычно это было что-то неприятное, как будто он стал свидетелем или соучастником чего-то плохого, мерзкого. Но сегодня ничего такого не было. Было какое-то новое ощущение абсолютной пустоты. Будто что-то внутри него навсегда умерло. Пока Сергей спускался по лестнице, он полностью забыл сюжет только что просмотренного фильма. Выйдя из зала, он первым делом выбросил свой билет. Тот пролетел мимо урны, заполненной такими же рваными близнецами-билетиками, и остался лежать на пыльных ступеньках. К тому моменту Сергей уже не помнил название фильма.

Он долго брёл глядя себе под ноги. Сначала он шел домой. Потом просто шел. Когда он остановился, то уже не помнил ни где живёт, ни что это за город, ни какой теперь год… «Кто я?» - промелькнула и угасла его самая последняя мысль. №53 озадаченно посмотрел на оживлённую улицу, мимо проходили люди, и у каждого встречного было размытое лицо. Парень протёр глаза. Одинаковые, обезличенные силуэты шли и шли незаканчивающимся, страшным потоком. Ни характера, ни судьбы, ни прошлого. Кто-то стёр лица целому городу. Все вместе прохожие сливались в единый серый фон. Словно помехи, маячившие на экране старого неисправного телевизора.