По ту сторону льда

– Как же я мог не узнать человека, спасшего мне жизнь? Я ведь говорил тогда, что в неоплатном долгу перед вами… Конечно, я представления не имел, кого спасаю, но теперь… Знаете, лорд Сварог, мне отчего-то представляется, что вы ждете подвоха, сразу видно, как скованно вы держитесь… Не обижайте меня, право. Добро я помню… как и зло. Вы здесь – мой гость и друг, вы в полнейшей безопасности. Быть может, вас насторожил флаг за кормой? Скорее всего…

– Не буду отрицать, – сказал Сварог.

Капитан горделиво выпрямился:

– Я не слуга, друг мой. Никогда не был ничьим слугой – и не собираюсь изменять своим привычкам. То, что я вступил в определенные отношения с горротцами, еще не значит, что я обязан жить их нуждами и разделять какие бы то ни было их взгляды и убеждения. Ваши с ними отношения – это дело исключительно их и ваше, я в это вмешиваться не намерен. Здесь вы, повторяю, – мой гость и друг. Ни единого горротца на борту нет, так что вы можете отбросить всякие тревоги. Я на вас не обижаюсь за минутное недоверие, просквозившее в вашем взоре, – что поделать, вы уже давненько ходите в королях, а у королей свои правила мышления, коих простым смертным не понять и не разделить… Мне просто-напросто хотелось бы, чтобы вы чувствовали себя в полной безопасности, среди друзей, чтобы были гостем человека, обязанного вам жизнью… и весь горротский флот не заставит меня поступить как-то иначе.

Сварог видел, что капитан говорит совершеннейшую правду. Но в то же время присутствовало что-то еще, чего Сварог не мог был понять и определить, с чем же все-таки имеет дело. В каюте прямо-таки физически присутствовало это непонятное нечто. Словно бы Джагеддин в чем-то был иным, не прежним. Словно в нем поселилось что-то, чего прежде не было.

Не стоило долго ломать голову над сущностью перемен – Сварог так и не определил, с чем столкнулся, но не сомневался, откуда это взялось. Ему приходилось слышать от иных своих соратников, знающих в этом толк, про людей, подмятых ведьмами. Так далеко вроде бы не зашло, но это был уже не прежний Джагеддин. Сварог подумал сердито и тоскливо: я же собственными руками резал на ней веревки, руку подавал, помогая сойти с поленницы… Но кто же знал тогда?

– Вам, конечно же, следует отдохнуть, – сказал Джагеддин. – Я не спрашиваю, куда вы плыли, и как получилось, что вы оказались в столь печальном положении. Если захотите, сами расскажете потом. Отдыхайте, а вечером я устрою ужин. Марута тоже наверняка захочет вас поблагодарить… Вы ее видели?

– Да.

– И узнали?

Сварог кивнул, притворяясь адски усталым. Лицо Джагеддина озарилось ясной улыбкой:

– Получается так, что я должен поблагодарить вас дважды. И за спасение жизни, и за то, что вашими трудами я обрел совершенно потрясающую спутницу жизни. Я не мальчишка, многое повидал, но Марута… Если бы вы знали, как я вам благодарен, лорд Сварог. Но вы совсем спите, я вижу? – он поднялся. – Отдыхайте, вы среди друзей…

«Вот именно, моими трудами», – уныло подумал Сварог, глядя на закрывшуюся дверь. И ведь она, без сомнения, тоже знает, кто я такой… а если забыла, узнает через пару минут от капитана.

И что ей придет в голову – покрыто мраком неизвестности. Вообще-то ведьмы, по слухам, тоже способны испытывать искреннюю благодарность за нешуточные услуги, но если вспомнить, что она и Сварог идут по жизни под разными знаменами, прочно заняли места во враждующих лагерях… Если вспомнить черный ореол, стоящий вокруг корабля и вряд ли обязанный своим существованием одной лишь ведьме из захолустья… Холодок пробирает.

И никакого оружия под рукой, что печально…

Глава пятая

Город без теней

Понемногу он и в самом деле задремал под размеренный скрип рангоута, покачивание корабля на спокойной воде и заунывную матросскую песенку, долетавшую с палубы. Трудно сказать, что ему снилось, – так, смутные образы, лишенные тревоги или угрозы и потому спокойно проплывавшие, словно белые облака, нимало не задерживаясь в сознании.

Потом что-то изменилось, и он осторожно открыл глаза, вмиг привязал себя к реальности! Разве что чисто машинально пошарил рукой вокруг в поисках оружия, но тут же сообразил, где он и в каком окружении, отлетели последние сонные наваждения.

В каюте стоял полумрак, должно быть, солнце уже село. Сварог быстро понял, что его разбудило, так бывает в поезде – сколько лет он уже не ездил в нормальном поезде? – когда уютно разоспавшийся под перестук колес человек вдруг подхватывается из-за того, что поезд стоит.