По ту сторону Псоу

Черчилль, старая колониальная лиса, как–то сказал: «У Британии нет друзей, у Британии есть интересы». Очень даже понятно, о чем речь. В политике есть только союзники и противники. Союзники — не друзья, противники — не враги. Союзники это те, чьи интересы совпадают с нашими, противники те, чьи интересы противоречат нашим. Значит, одни и те же страны могут быть для нашей страны то противниками, то союзниками, поскольку интересы меняются. Даже более того, одна и та же страна может быть для нас одновременно и союзником, и противником, потому что в чём–то её интересы совпадают с нашими, а в чем–то входят в противоречие.

Такова голая прагматика международных отношений. Но очень наивны те, кто думает, что отношения между странами строятся исключительно на рациональном взвешивании интересов. Между народами, так же, как и между людьми, существуют симпатии и антипатии. Порою эти политические эмоции настолько сильны, что начинают определять международную политику гораздо в большей степени, чем национальные интересы. И тогда в политике появляются уже не союзники и противники, а друзья и враги. Тот, кто этого не понимает, не поймет половину того, что происходит в мире.

Природу политических эмоций почти невозможно понять, но мы должны во всяком случае констатировать их, как факт, иначе постоянно будем расшибать лоб о закрытые двери, не понимая, что в соседние двери можно войти легко и даже без стука.

Взять, к примеру, украинцев и белорусов, народы с почти одной и той же исторической судьбой. Одни и те же географические, климатические, политические условия. Но украинцы почему–то в среднем не любят русских, а белорусы хорошо с нами ладят. В украинцах заметна склонность к национализму, а в белорусах — нет. Для украинцев очень актуально настаивать на своей отдельности от России, белорусы так не сильно себя от нас и отделяют. Кстати, заметьте, украинцы, сменив череду президентов, так и не смогли предъявить миру сильного национального лидера, а у белорусов лидер очень сильный, с этим даже батькины враги не спорят.

Демагогические завывания про «братский украинский народ» способны убедить только очень наивных русских. Ещё парочку таких «братьев» и врагов уже не надо. Дело ведь вовсе не в том, что вопят с трибун их мелкие президенты. Вполне согласен с тем, что это ещё не глас народа. И майдан — не глас народа. Это горсть неумных людей, подогреваемых польскими провокаторами. А вот устное народное творчество, существующее ныне в основном в жанре анекдота — это уже глас народа. А сколько томов можно составить из украинских анекдотов про москалей? И эти анекдоты сочатся крайне неприязненным отношением к русским. Давайте честно признаемся себе: украинцы в среднем не любят русских, а в отношении белорусов к русским совершенно нет ни какой неприязни.

Или вот сербы и болгары. И тех, и других русские освободили от страшного османского ига. Сербы помнят об этом, а болгары забыли. Сербы любят русских, а болгары — нет. Вспомните хотя бы сербские поговорки, эти произведения народной души, отражающие не политическое, а реальное отношение одного народа к другому: «На небе — Бог, на земле — Россия». «Кроме сербов, ещё русские — сербы». Или черногорская поговорка: «Нас и русских — 200 миллионов, а нас без русских — полфургона». (черногорцы — это сербы) В Болгарии даже не представить себе таких поговорок. Болгария, едва русские её освободили, тут же, мурлыкая, начала тереться о германский сапог. И во вторую мировую Сербия ответила на вторжение вермахта страшной партизанской войной, а Болгария объявила себя союзницей вермахта. Сами болгары объясняют это просто: «Мы, болгары, прагматики». Назвал бы этих прагматиков другим словом, но обещал не материться.

А вот грузины и абхазы. Кто знаком с лозунгами грузинских митингов перед падением Союза и после падения, тот не усомнится, что грузины в среднем плохо относятся к русским. И ни какая демагогия про многовековую дружбы наших народов не отменит этого факта. Между нашими народами ни когда не было дружбы. Со стороны русских было великодушие, а со сторону грузин — прагматика, которая называется совсем другим словом. Грузины во время оккупации Абхазии по отношению к местным русским вели себя с таким презрением, как будто мы всегда были их рабами. Конечно, можно предъявить великое множество грузинов, которые нормально относятся к русским. Но! Ни кто ведь не станет отрицать того факта, что в Грузии были и есть очень серьезные политические силы идеология и фразеология которых строится на радикально антирусских постулатах, и эти силы пользуются поддержкой значительной части грузинского народа.