По ту сторону сказки. И далеко, и близко

– Зеркальце прошу, помоги.

Любящих меня сбереги,

Скрой от всех до новой луны,

Будут им пути не видны,

Как бегу, куда я иду,

Я до новой луны пропаду.

Не увидят меня, не найдут,

Будет тайна открыта не тут.

Катерина глянула на зеркальце и оно вдруг ярко вспыхнуло, словно выражая согласие.

– Зеркальце, покажи, где я нахожусь? – спросила Катерина, решительно сбросив с себя паутину. Зеркальце отражало серую рябь. – Спасибо тебе! А теперь покажи мне Баюна.

Зеркальце отразило чрезвычайно озабоченного Кота, который снова и снова пытался найти Катерину.

– Так, уже хорошо. На четыре недели меня не найдут. Этот вопрос решила, благодаря зеркальцу. Теперь как-бы дать о себе знать? – Катерина ласково коснулась зеркальца, и покосилась на Дубка. – Да, я знаю, что ты бы им написал, но тебя надо доставить к ним. А как? Любой из коней ко мне слишком хорошо относится. Морские, да. Эти оболтусы вряд ли любят, это уж точно! Но, они без меня могут Дубка и не доставить, попросту потерять или поломать по дороге, а если я с ними полечу, то потом мои меня не отпустят. Так кого же? Стоп! Суховей! Он мне благодарен, только ни о какой любви и речи нет. Он просто выполнит то, что я попрошу, и фордыбачить с Дубком не будет, а просто бережно его доставит, куда я сказала! А потом я быстро улечу отсюда. И спрячусь на месяц, – Катерина с облегчением вздохнула. Хоть какой-то план на жизнь! Она позвала Суховея, на всякий случай вышла из пещеры и отошла подальше по узкому каменному уступу.

– Ну, её, эту Наину, ещё решит вернуться, а я тут прохлаждаюсь… Нет уж, обойдётся! – Катя аккуратно обошла огромный камень и вдруг увидела, что, зацепившись за её подол, из пещеры вытянулась паучья накидка. Половина её лежала на каменном выступе и вовсе даже не собиралась расползаться на куски, зато на неё полезло множество пауков из пещеры. Они потянули нитки, из которых она была сплетена и очень быстро начали их разматывать, растягивать. Через некоторое время от накидки и следа не осталось!

– Нда, не хотела бы я, чтобы они на мне её так расплели, – поёжилась Катерина. – Да где же Cуховей?

Через некоторое время перед уступом в воздухе заплясал степной красавец-Суховей.

– Чем я могу тебе помочь? – он вежливо склонил голову.

– Увези меня отсюда, но недалеко, вон на ту вершину, – Катя указала рукой, – А потом доставь кое-кого к моим друзьям. Это очень важно!

– Я рад помочь тебе, – Суховей подставил спину, и Катерина встала на обломок скалы и через миг, устроившись поудобнее, уже летела к горе. Там она открыла сумку, и Дубок аккуратно перелез на гриву Суховея.

– Отнеси его, пожалуйста, к Баюну и Бурому Волку. И передай им, что я их люблю, и сама их потом найду. Здесь я не останусь. Остальное им расскажет Дубок. Неси его бережно, не стряхни. Хорошо?

– Конечно! Будь осторожна. И да… Я могу тебе ещё чем-то помочь? Мне вернуться к тебе?

– Нет, пока больше ничем. Спасибо тебе. Лети! – Катерина проводила взглядом удаляющегося коня и вздохнула. – Пора и мне. Страшно как-то, а деваться некуда, – она обернулась лебедем и полетела со скалы, а отлетев подальше и найдя небольшое озерцо в ущелье за следующей горой, опустилась туда и выбралась на берег.

– Вот, вполне подходящие кусты. Сверху меня не заметить, – Катерина вынула зеркальце и попросила показать Волка, как выяснилось, очень вовремя.

– Смотри! Конь летит! – Баюн заёрзал на спине приятеля.

– Кто? Наш? Катерина на нём? – Волк прибавил скорость.

– Нет, и это… Это Суховей!!!

Суховей долетел до Катиных друзей и закружил рядом.

– У меня известие от вашей сказочницы! Она передала вам, что любит вас и сама вас найдёт!!!

– Где она? Что с ней? Как ты её нашел?

– Она сама позвала меня к горной гряде.

– Где эта гряда? Как ты мог её там оставить? – зарычал Бурый.

– Я сделал то, что она просила. Отвёз её туда, и доставил к вам того, кто может всё объяснить, – спокойно ответил Суховей. Из его гривы выпутался Дубок и замахал лапками, привлекая к себе внимание. Жаруся подхватила его и перенесла на спину Волка.

Баюн судорожно искал в своём мешочке чистую бумагу, а потом торопливо читал то, что писал на ней Дубок.

– Наина сделала так, что Катя не может прикоснуться ни к кому, кто её любит до новой луны? И она сама не может это объяснить? Цветок лютого ненавистника? – Баюн начал резко увеличиваться в размерах, придя в бешенство.

– Кот!!! Сдурел ты что ли? – Жаруся сдёрнула огромного Баюна, с падающего от неожиданного веса Бурого, и постучала Коту по лбу своей лапкой. – С ума сошел? Предупреждать надо! Он же в полете грузоподъёмность менять не может! Внимание!!! Все успокоились! Она жива, здорова и в отличие от вас, вполне в здравом рассудке! Волк, я к кому обращаюсь! Стоять! В смысле зависнуть на месте!

Когда Жаруся так орала, зависнуть на месте могли даже те, кто отродясь летать не умел! Волк затормозил так, что, кажется, даже дым от лап пошел!

– Пппптиченька, не кричи ты так, когда ккккотиков несёшь! Я ж испугаться можу, то есть могу, – простонал Баюн.