По ту сторону сознания: методологические проблемы неклассической психологии

К началу 1970 годов, пережив трагедию многолетней невостребованности, культурно-историческая психология вновь начинает прорастать в исследованиях В. В. Давыдова, В. П. Зинченко, А. В. Петровского, О. К. Тихомирова и других последователей Выготского, Леонтьева и Лурии. Однако проблема механизмов преобразования культуры в мир личности и особенно порождения в процессе развития личности иной культуры все еще остается на обочине социальной биографии культурно-исторической психологии.

Тот, кто погружается в сокровенный замысел культурно-исторической психологии, тот явно и неявно переходит от анализа «сознания вне культуры» и «культуры вне сознания» к постижению тайны взаимопереходов, преобразований социальных связей в мир личности и сотворения личностью из материала этих связей миров человеческой культуры. Осознать исходный замысел культурно-исторической психологии и означает увидеть в ней венчающую знания о развитии человека в природе и обществе дисциплину, предметом которой является понимание механизмов преобразования культуры в мир личности и порождения в процессе развития личности культуры.

Постановка именно этой проблемы была под силу культурно-исторической психологии потому, что она, как это вновь открыли Д. Б. Эльконин, Р. Харре и др. в конце XX в., была в методологическом плане переходом от классического рационального мышления к стилю мышления неклассической психологии; в аксиологическом плане культурно-историческая психология была нравственным императивом, отстаивающим необходимость перехода от культуры полезности к культуре достоинства.

По стилю мышления культурно-историческая психология ближе к искусству, чем к рациональной науке. В связи с этим к школе Л. С. Выготского приложимы слова

О. Э. Мандельштама о том, что литературные школы живут не только идеями, но и вкусами. Благодаря школе Л. С. Выготского возник новый вкус, и культурное пространство психологии еще более открылось для социологов (Э. Дюркгейм, Дж. Мид). этнографов (Л. Леви-Брюль, Ф. Боас, Р. Турнвальд), лингвистов (Ф. Соссюр, А. А. Потебня, Р. Якобсон), биологов (В. А. Вагнер, А. Н. Северцов). Подобно тому, как лучшие сатирики вышли из гоголевской «Шинели», из школы Л. С. Выготского с ее стремлением к ломке междисциплинарных границ вышли нейропсихология и нейролингвистика (А. РЛурия), психолингвистика (А. А. Леонтьев), психосемантика (В. Ф. Петренко, А. Г. Шмелев), психопедагогика в широком смысле слова (П. Я. Гальперин, Д. Б. Эльконин, В. В. Давыдов, Н. Ф. Талызина), психодидактика (Л. В. Занков), социо-исторический подход к обучению, культурная психология и педагогика «диалога культур» (Дж. Верч, М. Коул, В. С. Библер).

Точно сжатая пружина, распрямилась и заработала в системе образования в 1988 г. педологическая программа Л. С. Выготского, осуществленная в такой проектировочной дисциплине, как практическая психология образования. Упомянутый выше цикл работ Р. Харре, датских и других психологов также доказывает, что не только рукописи, но вкусы и идеи неклассической психологии не горят даже на кострах культуры полезности. Наконец, именно вкус школы Л. С. Выготского к системному историко-генетическому анализу развития человека в эволюции природы и истории культуры привел к разработке неклассического историко-эволюционного подхода в психологии личности.

Психология XXI века: пророчества и прогнозы[35]

1. Станет ли XXI век веком психологии?

2. Сбылось ли пророчество В. И. Вернадского о вступлении человечества в психозойскую эру?

3. За какими психологическими направлениями и научными школами будущее?

4. На чьи работы отечественных и зарубежных психологов будут продолжать ссылаться в XXI веке?

5. Сблизятся ли в XXI веке психология, религия и искусство?