По ту сторону стаи

   Только что окончилась война. И наш хозяин проиграл.

   Мне уже не до крика. Мне уже вообще не до чего. Мне нужна только смерть.

   Наверное, я здорово напоминаю труп, потому что стражник, приоткрыв дверь, долго смотрит на меня, силясь понять, умерла я или жива.

   Мне всё равно, стоит он там или нет. Даже если бы он забыл дверь открытой и ушёл, я, наверное, так и осталась бы лежать, слепо глядя в потолок. Мне больше некуда идти.

  Слуга без хозяина. Раб без господина. Исчезло звено, связующее меня с этой жизнью. Исчезла и больше никогда не появится вновь прозрачная волна разговора-зова. Я не представляю себе, что такое ТАКАЯ свобода. ТАКАЯ - она никому не нужна, она убивает меня. Я не представляю себя саму по себе, не в середине пирамиды. Слишком давно это было. Да и было ли вообще?

   ...Месть... Гордость... Честь... О, нет, бессильно теперь моё заклятье, и всё ближе подступают каменные стены, неся холод и безумие.

   И отсюда вряд ли кому-то из нас теперь удастся выйти.  

Глава 3

    - На выход, высокородная! - дверь открывается, и конвоир ждёт, когда я миную дверной проём. На его обычно ничего не выражающем лице написано торжество. - Конец твоему хозяину! - говорит он.

   Я равнодушно прохожу вперёд и привычным движением завожу руки за спину. Из камеры напротив выводят Лену. Это что-то новенькое. Обычно рандеву с комендантом проходит один на один. Неужели жирный ублюдок настолько осмелел?

   По лицу Лены мало что можно понять, но я знаю, что она думает о том же, что и я. Есть ещё второй вариант: смертная казнь для всех нас. Коллективная. Наверное, скалы над морем и топор заплечных дел мастера. Будь мы просто убийцы, попавшиеся на том же самом во второй раз и теперь доживающие свой век, теряя душу и разум осколок за осколком, возможно, нас вообще ждала бы амнистия. Все, кто жил в Британии - максимум пара тысяч человек - наверняка пребывали в состоянии отупляющей эйфории, подогретой парами виски: кончилась, чёрт её дери, война крови. Но мы были оппозиционерами, военными преступниками, которых эта полукровая шваль ненавидела и боялась больше всего на свете. Так что казнь была бы по крайней мере логична. Если бы Фортуна повернулась лицом к нам, а не к ним, хозяин так бы и поступил. Одним махом избавиться от всех врагов - что может быть приятнее? Если так - тем лучше.

   Нас заводят в этот хлев, который жирный ублюдок считает кабинетом. Он там не один. Чуть сбоку от стола стоит второе кресло, и в нём сидит не кто иной, как Джеймс Райт. Барабанит пальцами по подлокотнику и со скучающим видом смотрит куда-то сквозь нас. Я почему-то ничуть не удивлена. Что-то подобное я и предполагала.

   Нас толкают лицом к стене. Прижимаюсь щекой к холодному камню, грубому, как наждачная бумага, и смотрю на Лену.

   - Близзард, - говорит она одними губами.

   - Легран, - чуть улыбаюсь я.

   - Представляешь этого сопляка в роли палача? - спрашивает она и тут же получает удар по почкам. Прикрывает от боли глаза, но я вижу на её губах усмешку. Лена никогда не согнётся, они, верно, плохо знают и её, и меня. Нас можно убить, но не согнуть. И уж конечно не сломать.

   - Надеюсь, к двадцати годам он хоть чему-то научился, - добавляет она.

   Нам уже всё равно, что мы будем представлять собой при выходе из этой комнаты. Если мы вообще из неё когда-нибудь выйдем.

   Открывается дверь, и вводят кого-то ещё. Я краем глаза вижу, что это Фэрли и Уолли Макрайан. Интересно, сколько ещё смертников они рискнут сюда притащить?

   Легран-младший... Хейс... Дженнингс... Затопеч... Дэвис... Мидлтон...

   Жирная скотина подходит к Райту и начинает что-то тихо зачитывать ему по бумагам, которых у него в руках целая пачка. Судебные дела из канцелярии Внутреннего Круга, - догадываюсь я. "...семья Армстронг... при невыясненных обстоятельствах... пожизненно... Артур Сперроу, член Внутреннего Круга... убийство при отягчающих... пожизненно... семья Джонсон... " И так далее. И ещё. И ещё.

   - Все в рассудке? - спрашивает Райт.

   - Да, мистер Райт. Эту падаль ничего не берёт, - с ненавистью отвечает комендант.

   - Отпустите охрану, - говорит Райт.

   - Но... мистер Райт, - пытается возразить тот, - десять "чистильщиков"... Это несколько... неблагоразумно...

   - Оставьте, Робертс, - перебивает его Райт. - После нескольких месяцев Утгарда?! Неужели вы думаете, что они ещё на что-нибудь способны? Тогда у вас тут просто курорт для богатых бездельников, а не тюрьма. Послушайте, Робертс, а ведь вы можете, оказывается, неплохо заработать: экзотика всегда в цене. Продавайте за звонкую монету туры по Межзеркалью, с полным пансионом и проживанием в ваших чудных комфортабельных камерах, и быстро станете богачом.

   Робертс издаёт еле слышный писк, наверное, имитирующий смех, и с хрустом сжимает пачку бумаг, которую держит в руках. Даже если этот недоносок - я только сейчас узнала, как его зовут - и сомневается в правильности подобного решения, вряд ли он ещё раз скажет это главе Сектора. Герою, которого носит на руках весь этот проклятый сброд.

   Меня перекашивает от ненависти. Чёртов герой грязных чертовых кровосмешенцев.