По ту сторону Тьмы. Между Здесь и Там... (СИ)

— А теперь сделай мне приятное и приятное для себя тоже. Для всех нас. То, что ты мечтаешь сейчас сделать больше всего на свете, да, моя сладкая? Моя крошка…

Хантер повысил голос, хотя вроде как и продолжал громко «шептать на ушко» своей обожаемой невесте, которая, казалось, и в самом деле затмевала сейчас своей красотой всех признанных когда-то в истории человечества красавиц. И даже собственную красоту. Но теперь Князь смотрел ей в лицо и самодовольно лыбился, отдавая новые приказы под соусом «вежливых» просьб.

— Осмотри свой подарок сблизи и более тщательно. Как это и полагается. Тем более учитывая, что перед тобой новый домашний питомец. А питомца надо к себе приручать. Показать ему наглядно, кто его новый и единственный хозяин.

— Пожалуйста… — она впервые разомкнула с трудом слушающие её губы и едва-едва слышно выдавила из себя немощную мольбу, а потом и вовсе беззвучно произнесла: — Не надо!..

И только теперь Кен понял с шокирующей его ясностью и сводящим с ума неверием. Она его боялась! Боялась до смерти и даже куда сильнее, чем Хантера.

И это действительно был её голос! Его интонация… Его хриплые нотки, всегда прорезающиеся от сильного волнения или страха, которые теперь полосовали сознание Кена остервенелыми ударами ледяных осколков чистейшего безумия. И он действительно не спит. Он на самом деле её видит, слышит и чувствует. Поэтому и не сдерживается сам. Не замечает, как немощно мычит или стонет в резиновый кляп маски, а его глаза застят набежавшие слёзы, ослепляя его ненадолго на несколько мгновений вместе с тем Армагеддоном, который сейчас творился в его голове (как, наверное, и во всём теле тоже). Да, его трясло. Его выворачивало и выжигало изнутри калённым железом или хлынувшей по венам смертельной дозой адреналина. И он ничего не мог с этим сделать. Потому что слабел ещё больше. Теряя последние крупицы здравого рассудка. Не в состоянии поверить до конца, что это правда. Что это Мия!

ЕГО МИЯ!

— Всё хорошо, моё счастье. — Хантер перестал гладить живот и даже лобок девушки, но только для того, чтобы поднять эту руку к её голове и ласково обхватить ей лицо «успокаивающим» жестом. Вернее, заставляя свою насмерть перепуганную невесту посмотреть в его честные и едва не осязаемо проникновенные глаза. — Обещаю! Он ничего тебе не сделает. Даже наоборот. Он порвёт любого, кто в этом зале, да и где-либо вообще, посмеет сделать тебе что-нибудь плохое. Он будет служить тебе верой и правдой, вылизывая те места на земле, по которым ступала твоя сладкая ножка. Ты можешь убедиться в этом прямо сейчас. Идём… Идём я тебе это покажу.

Кен несдержанно выдохнул в кляп, но так и не сумел вытолкать из груди образовавшийся ком боли… Нечеловеческой боли, от которой, казалось, его мозги буквально скручивало в штопор вместе с внутренностями в животе. И он ничего не мог с этим сделать. НИЧЕГО!

Хотя бы просто заорать. Прокричать её имя!

Господи… Как такое возможно? И как ему понять, что это не обман или, того хуже, не самообман? Не галлюцинация и не безумные игры его больного воображения и свихнувшегося рассудка?

Только верить своим глазам, слуху и… обострённым в сотни раз чувствам?..

Пожалуйста… Посмотри на меня… Посмотри в мои глаза… Узнай их… Узнай меня…

Кажется, его сознание снова расщепилось. С одной стороны он жаждал, как никогда до этого проснуться, чтобы наконец-то вырваться из этого невыносимого кошмара, но с другой… Неизвестно откуда понимал, что это единственное место, где Мия действительно могла существовать и оставаться живой. Возможно, даже целую вечность. Просто она не помнила… Она не помнила его. Поэтому он и беззвучно мычал в своей голове. Умолял её посмотреть на него. Умолял сделать хоть что-то, чтобы он сумел уверовать в происходящее… Уверовать и зацепиться уже окончательно за этот сумасшедший мир. Зацепиться за неё…

— Ну, давай. Это совершенно нестрашно. Более того. Он единственный в Остиуме Зверь, кто никогда и ни при каких обстоятельствах тебя не укусит. Ты только взгляни, какими преданными глазищами он на тебя сейчас смотрит. Подтвердите это, дамы и господа! Ведь это же так, да?

Хантер повысил голос с помощью микрофона на своей щеке, обращаясь на этот раз к окружающей их публике, о которой, к слову, даже Кен успел временно забыть, впрочем, как и обо всём остальном.

Гул поддерживающих и соглашающихся со своим хозяином голосов тут же прошёлся по огромному залу с огромными сводчатыми потолками и витражными арочными окнами, чьи многоцветные калейдоскопические и, видимо, гранённые, стёкла ощутимо задребезжали/зазвенели и, кажется, даже ожили, намереваясь сменить последний свой рисунок на абсолютно новый.

— Просим, ваше высочество!

— Сделайте это!

— Покажи ему, кто теперь его новая и истинная хозяйка.

Кен так и не понял. Сделала она это сама, пересилив внутренние страхи, или всё-таки её вынудил Хантер, взяв за руку и незаметно подтолкнув в нужную ему сторону. Заставив её повернуться лицом к клетке. Заставив её взглянуть… В клетку… На Зверя…

3.29