По ту сторону занавеса

– Что ж, вы правы. Однако на сей раз я не думал о сэре Фредерике, мысли мои занимала гораздо менее значительная личность. Полагаю, мне следует отправиться к маленькому Барри Чану уже на ближайшем пароходе, отплывающим в эту среду.

– Уверена, вы так и сделаете, – улыбнулась мисс Морроу. – В наше время немного найдется мужчин, столь преданных семье, как вы.

– Даже вы меня не понимаете, – вздохнул Чарли. – Я немало общался с вами, американцами, и знаю, для вас дом – временное жилище, нора, в которую вы заползаете после очередного посещения театра, ресторана, танцев, чтобы поспать и опять ринуться в большой мир, там проходит ваша жизнь. Для нас же, китайцев, дом – это храм, святилище, убежище, именно там проходит наша жизнь. И в этом храме отец – главный жрец, он следит за тем, чтобы на алтаре всегда ровно горел огонь…

– Очень впечатляюще это звучит, – одобрительно отозвался Барри Кирк, – особенно в той части, где говорится об отце. Да, кстати, не забыть бы послать моему тезке поздравительную телеграмму.

Тут Сэмми Кинси сообщил о приходе мисс Гарленд. В ярком свете безжалостного солнца актриса выглядела не столь эффектно, как вчера при свечах за обеденным столом. Под толстым слоем косметики не удалось скрыть морщин, выдающих истинный возраст женщины.

– Ну вот и я, – заявила актриса, входя в комнату. – О, тут и мисс Морроу и мистер Чан! Ах, не глядите так пристально на меня, знаю, я выгляжу ужасно. Вчерашнее кошмарное происшествие меня совсем вывело из себя. Сэр Фредерик был таким прекрасным человеком! А вам удалось… удалось что-нибудь выяснить? У вас уже сложилось мнение о причинах ужасного убийства?

– Пока еще трудно что-либо утверждать, – осторожно ответил Барри Кирк. – Садитесь, пожалуйста, нам хотелось бы с вами поговорить…

– Погодите минутку, – попросила мисс Морроу. – Надо позвать капитана Флэннери, мы обещали.

– Я его сейчас приведу! – вскочил Чан и почти выбежал из комнаты. Без стука китаец толкнул дверь канцелярии калькутских импортеров. Посередине огромной просторной комнаты стоял капитан Флэннери с покрасневшим от злости лицом, бросая убийственные взгляды на сидевшую в сторонке Лили Барр. Ее лицо опять было залито слезами.

Чарли Чан очень вежливо произнес:

– Простите, что мешаю, господин капитан, но вас ждут. Приехала мисс Гарленд.

– Иду! – коротко ответил полицейский.

И, обернувшись опять к плачущей мисс Барр, угрожающе заявил:

– Мы еще поговорим, моя дорогая.

Не получив ответа, капитан вслед за китайцем покинул контору индийских импортеров.

– Должен заметить, у вас немалые достижения по части доведения женщин до слез, – невинно заметил Чарли.

– Э… Просто эта – одна из… нет, самая большая плакса из тех, с кем я столкнулся в этом году. Признаюсь, я не цацкался с ней, этим ничего у них не добьешься.

– Понятно, у вас свой метод обхождения с плаксами, – серьезно кивнул китаец. Наверняка вы добились, чего хотели?

– Э… не очень. Девица упорствует, повторяя свою сказочку. Но уверяю вас, ей известно намного больше того, о чем она соизволила нам сообщить. Готов держать с вами пари на сто долларов, это она – Эва Дюран.

Китаец хладнокровно пожал плечами.

– Известно, что мы, китайцы, по натуре чрезвычайно азартны, однако, не желая рисковать, лично я стараюсь избегать таких заманчивых способов заработать легкие деньги.

По возвращении Чарли Чана с капитаном Флэннери Барри Кирк захлопнул дверь перед носом весьма заинтригованного Сэмми Кинси. Капитан Флэннери в решительной позе остановился перед мисс Гарленд.

– Это я выразил желание побеседовать с вами, мисс. Надеюсь, вам известно, кто я. А вы Глория Гарленд, не так ли?

– Да, – слегка дрожащим голосом подтвердила актриса, ибо представителю власти удалось внушить ей должный пиетет.

– А могу я быть уверен, что это ваше настоящее имя? – грозно поинтересовался капитан полиции.

– Во всяком случае… я хочу сказать… этим именем я пользуюсь уже много лет. Видите ли, я…

– Так это не ваше настоящее имя? – бесцеремонно перебил женщину полицейский.

– Не совсем настоящее. Это псевдоним. Видите ли, я актриса, а в нашей среде…

– Меня интересуете только вы лично. Итак, вы пользуетесь не настоящей вашей фамилией…

Тон, которым полицейский произнес последнюю фразу, ясно давал понять: использование псевдонима он считает серьезным преступлением.

– …и надеюсь, вы сообщите полиции причины, по которым это сделали.

– Разумеется, сообщу, – резко ответила актриса. Похоже, она утратила всякий пиетет перед властью, теперь ею овладел гнев. – И надеюсь, вы поймете. Мои настоящие имя и фамилия – Ида Пингль. Выступать на сцене под таким именем нельзя, оно недостаточно благозвучно для актрисы, поэтому я и выбрала псевдоним, который может украсить любую театральную афишу. Так поступают актеры во всем мире, знаете ли. И я стала Глорией Гарленд.

Капитана Флэннери не так-то просто было сбить с толку.

– Значит, вы сознаетесь, что ездите по свету под чужой фамилией?