По тылам врага

Выползая один за другим из окопа, разведчики пропадают в темноте. Вот и моя очередь... Нахлобучив поглубже шапку, переваливаю через бровку окопа и быстро ползу вперед, стараясь до очередной ракеты оказаться у какого-нибудь камня или в воронке. Вот взвился вверх ослепительный белый шар. Невольно прижимаюсь к земле, затем осторожно приподымаю голову и замечаю впереди себя небольшой бугорок — это вещевой мешок лежащего впереди разведчика Филимонова. Он словно сросся с землей, и заметить его можно, лишь зная, что где-то здесь должен быть человек... Ракета гаснет, и я снова ползу вперед. Долине, вроде бы не так-то уж и широкой, казалось, не было ни конца ни края. Но вот наконец-то и лаз, проделанный в проволочном заграждении Андреем. Значит, долина уже позади. Еще немного — и можно будет подняться. Но что это? Прямо передо мной из окопа торчит дуло пулемета. В окопе никого нет. Либо гитлеровцы предпочли в эту холодную ночь отсидеться в [66] землянке, либо Тополов с Марковым «успокоили» пулеметный расчет. Проползаю еще метров триста и слышу тихий свист: условный сигнал. Спускаюсь в небольшую балку. Через несколько минут здесь собирается вся группа. Переход линии фронта благополучно завершен.

— Повстречались там, в окопе, двое, — тихо доложил Тополов. — Пришлось ножи в дело пустить. А потом оттащили их обоих подальше. В случае, если будут посты проверять, так чтоб не сразу сообразили, что к чему...

Молодец старшина!..

Поднимаемся и, пригнувшись, цепочкой, поглядывая на компас, держим курс на батарею, выслав вперед как разведку Тополова и Маркова.

...Прощаясь, мы еще раз уточнили с лейтенантом Васиным, что его автоматчики дадут знать о себе гитлеровцам только после того, как наша группа зайдет в тыл батареи. О том, что мы заняли исходный рубеж, мы должны были оповестить зеленой ракетой.

Кому из гитлеровцев пришло в голову выбрать для очередного случайного выстрела из своей ракетницы ракету именно этого цвета, трудно сказать, но только ярко-зеленый шар, оставляя за собой павлиний хвост брызг, взлетел в небо, когда до батареи нам оставалось еще добрых полкилометра. По времени это примерно совпадало с оговоренным сроком, и не удивительно, что вслед за ракетой в стороне моря послышался глухой треск автоматов. Лейтенант Васин и его автоматчики, решив, что это мы подали условный сигнал, приступили к выполнению своей нелегкой задачи.

Шум боя в стороне моря с каждой минутой нарастал, растревожив, словно улей, вражеский передний край. Теперь уже ракеты взлетали со всех сторон. Несколько ракет поднялось и над позициями батареи, осветив укрытые в «двориках» орудия. Пришлось, не мешкая, менять ранее намеченный план операции.

— Филимонов, Коваль, Васильев! На батарею не ходить. Рассредоточиться и смотреть в оба. На рожон не лезть, но никого к батарее не пропускать, пока мы не подорвем орудия. Если другого выхода не будет, вступите в бой. Минеры идут с нами. Пошли!..

Прятаться теперь не имело уже никакого смысла. От белесого холодного света ракет вокруг было светло словно днем. И, поднявшись во весь рост, мы шли к батарее, [67] не думая уже о том, обнаружат нас или нет. В создавшихся условиях это, пожалуй, даже более обеспечивало успех, нежели осторожность.

Нам оставалось пройти еще метров пятнадцать до первого из артиллерийских «двориков», когда послышался окрик часового. Но заметил он нас уже поздно.

— Свои!.. — ответил матрос Дмитриев по-немецки и коротким броском преодолел оставшееся расстояние.

Блеснул нож, и часовой упал наземь, не успев сделать выстрела...

Мы с Андреем подскочили к среднему орудию. Обрезав лямки вещевого мешка, я передал ему свой тол. Пока Андрей возился с проводами, я направился к казенной части орудия. Если возле пушки часовой, то, вероятнее всего, он должен быть именно там.

С высоким сухопарым гитлеровцем, укутанным не то в башлык, не то в женский платок, мы столкнулись лицом к лицу. Встреча была столь неожиданной, что я на какой-то миг растерялся. А когда, придя в себя, замахнулся ножом, враг ловким движением отвел мою руку, сбил меня с ног и, навалившись, дотянулся своими жесткими пальцами до моего горла. Несколько секунд длилась эта борьба. И не воспользуйся я в какой-то миг своим ножом, мне не поздоровилось бы... Больше никого из гитлеровцев здесь не было.

Такие же короткие бесшумные схватки шли у каждого орудия. Лишь в одном месте раздалась автоматная очередь и вслед за ней глухой взрыв гранаты. Как потом выяснилось, старшина 2-й статьи Колачев погнался за одним гитлеровцем. Тот, забежав в землянку, стал отстреливаться. Старшине не оставалось ничего другого, как, изловчившись, бросить в приоткрытую дверь землянки гранату, которая и «успокоила» всех, кто там находился.

Возвращаясь к месту, где оставался Андрей, я увидел, как наши минеры, подсаживая друг друга, опускают подготовленный заряд тола уже в последнее орудие. Через несколько минут, держа в руке провода, тянувшиеся из жерл всех пушек, Андрей подбежал ко мне:

— Полный порядок, товарищ командир. «Начинка»уложена. Теперь нужно уходить да кончать дело...