По водным просторам

Наконец, вода стала спадать, когда мы подплывали к знаменитому Баклыкову яру. Уж и хорошо было здесь! За белыми песками заречья виднелись лесистые холмы - Лялины горы, правый берег был обрывист. Всюду уже стояли зарудевшие стога пахучего сена. Утра были туманные, зори ясные, пропали комары.

Мы не успели еще обжиться, когда увидели трех людей, тащивших из лугов к реке лодку. У них было десятка три щук, пойманных на "животки" в две зори. Уловом они остались недовольны.

Когда же мы пришли на озеро - оно было в двухстах метрах от берега,- в первый же заброс блесну взяла хорошая щука. Мы начали облавливать озеро в четыре спиннинга. Началось такое, что и рыбакам снится не часто. Щуки и большие окуни точно ждали нас. Это было похоже на \тар.

- Подсачек! Подсачек! - волновались ловцы.

Известно, что рыболовы не варят уху из щуки, особенно озерной. А мы сварили и не понимали, почему нежное, вкусное мясо щуки не в почете.

Вечера на реке! Чем-то похожие и отличимые один от другого, неповторимые, как и все в природе. В долине курился туман. На вершинах сосен медленно истлевали закатные лучи, текли огненными ручьями и гасли в росе трав. Над пустынной .поймой стелились еле уловимые тени сумерек, и в потухающем свете возникали четкие, чернеющие стены стогов.

Рыболовов часто караулят всякие "осечки". Утром ловить на озере нам не пришлось: ночью на него приехали рыболовы. Приехали издалека, и мы решили, что мешать им не следует - ведь можно заняться заливом, который в сущности еще не был нами разгадан.

Километрах в трех-четырех отсюда был Камешник - стремительный перекат с валунами и галькой, известный как лучшее нерестилище стерлядей на Ветлуге. Стерлядей здесь усиленно вылавливали шашковками и "громкой". К нашему костру как-то причаливали "громилы". Голова "артели" Иван Медведев пожаловался: хламно в реке, прижать рыбу негде.

Ветлуга была краем браконьеров. Звери, птицы, рыба истребляются там всеми способами, во всякое время и всяким, кто имел досуг и припас. Надо только удивляться, где хоронились, например, лещи, которых еще и теперь "прижимают" до ста пудов в тоню. По утрам мы наблюдали с берега стаи лещей на жировке.

Они двигались стеной. За стаями широко дымилась муть.

Случай привел нас увидеть памятного лещика. Пади признаться, что кухонное хозяйство наше было запущено. Хлеб, кости, крошки всегда держали около нас стаи ворон. Перед едой нам доводилось частенько искать ложки. В Баклыковом яру вороны чистили наши ложки всегда на одном дубу. Это было очень удобно: не надо было шарить по кустам. Но однажды ложку не нашли. Пострадавший товарищ пошел за ложкой к сидевшему на берегу рыболову. Вернулся он бегом и потащил нас смотреть леща, хотя у нас давно стыла уха.

Высокий, с покрашенной солнцем бородой старик ловил с берега удочками, на них вытащил он и рыбину, около которой мы заспорили:

- Пять кило! Полпуда!

Лещ весил больше шести килограммов.

В Баклыковом яру мы ловили много всякой рыбы, но один случай был особый. В заросшем травой бревне, занесенном на луг полой водой, мы нашли закорышей. Цвет их был брусничный.

На этих закорышей было поймано девять отборных язей в проводку. Наш товарищ рассказывал, что клев был отчаянный, и много язей он упустил.

Не хотелось уезжать из Баклыкова яра, но что делать. На Камешник можно только дивоваться. Ловить там нельзя: он грозен, как Терек...

Ниже был глубокий Шаб,анов яр. Когда мы плыли по нему, облюбовывая место для стоянки, зи лодками, как всегда, тянулись блесны. Мы уже привыкли, что в пути вот-вот затрещит тормоз и удачник выведет щуку, судака или жереха. И на этот раз началось с визга катушки, и вскоре за лодкой выплыло чудовище-щука. Поперек ее рта лежал килограммовый окунь, он выгибал хвост, и щука казалась усатой. Они была так велика, что ни у кого из нас не возникло желания овладеть добычей. Она просто напугала нас. И, погружаясь в омут, она раскрыла пасть, выплюнула искалеченного окуня и сошла.

В очень хорошем Шабановом яру мы были недолго: нас прогнали сомята. Дважды мы ставили подпуска, и каждый раз они были унизаны мало похожей на рыбу мелюзгой. На блесны же мы ничего не поймали и двинулись к Исадскому яру.

На пути к Исадам нас остановил бой жерехов у реки Прость.

Был жаркий полдень. Голубое стекло воды под косами лопалось со звоном и брызгами: било десятка два жерехов. За ними мы и открыли охоту на всплеск. Рыбу эту на жировке можно добыть наверняка точным забросом по всплеску. Жерехов мы скоро распугали, но пять штук все же лежали на берегу, хлопая розовыми жабрами.

Не зная в^Исадах дна для проводки, мы решили ловить подпусками на бабку. Исады богаты стерлядью. Два подпуска поставили засветло, третий насадили при полной темноте, с лампой.