По встречной в любовь

       — Мам, здесь намного лучше, чем в городе. Даже зимой. Баня здесь шикарная, прямо в доме, я тебе рассказывал, да?

       Кеша приподнял с Настиной шеи хвост и коснулся окаменевшего плеча. До нее постепенно начал доходить смысл его словесной и пальцевой игры: он пытается доказать матери, что они знакомы не первый день. В ту пятницу он явно говорил ей про другую девушку. Ту, что бросила его в субботу. Наверное, он врал про секс и только, и у них действительно было все очень серьезно, и теперь Кеша пытается скрыть от матери свое поражение на любовном фронте. Вот зачем она ему понадобилась в качестве девушки для серьезных отношений. Как картина для мамы дяди Федора — дырку на обоях закрыть, кровавое пятно на груди спрятать.

       — Рассказывал? — Настя ответила непростительно громко, но что поделать: голос плохо слушался. — Все уши прожужжал вашей баней.

       — Даже не проси сейчас топить, не уговоришь…

       Кеша прижался лбом к ее горячему лбу всего на мгновение, но этого мгновения хватило, чтобы Настю окатило ледяным душем. Он понял, что она все поняла. А вот хотел ли, чтобы мышка оказалась такой смышленой, непонятно.

       — Ешьте, пейте и идите спать. А я пойду лягу уже сейчас. Спокойной вам ночи.

       — Спокойной ночи, — пролепетала в ответ Настя, а Кеша просто брякнул:

       — Иди спи. Мы со всем разберемся, — а потом повернулся к Насте с полной вилкой. — Ее голубцы божественны. Ты просто обязана их попробовать…

       Настя покорно открыла рот и закрыла.

       — Извини, что я вот так грубо, — Настя еле могла жевать, потому что Кеша до боли стиснул ей плечо. — Они другое поколение. Им вот так нельзя в лоб говорить, что мы только вчера познакомились. У моей мамы тоже нервы последнее время ни к черту из-за Лидки. Нельзя волновать ее еще и нашими проблемами. Пусть думает, что у нас все хорошо. А у нас ведь все хорошо, верно? — Настя с трудом проглотила голубец и кивнула. — Вкусно? Хочешь еще? — Она отрицательно мотнула головой. — Не переживай, и твоя мама успокоится. Я не дам никому повода нервничать.

       Настя снова кивнула. Еще более нервно. Ей уже не хотелось никакого чая. Только спать. До самого раннего утра пятницы. Но Кеша налил ей чая и протянул кусочек нарезанного матерью рулета. Лимон горчил. Или это не давали покоя горькие мысли о том, что Кеша смог сделать то, что не смогла она — быстро отыскать замену своей любви, вышибить клин клином. А она… Она заменяла им старую любовь лишь в теории — на практике оказалось все намного хуже: она влюбилась — влюбилась глупо и бесповоротно. А ведь обещала себе — никогда больше, потому что это больно. Ох, как же это больно…

       — Я принесу твой рюкзак из прихожей, — Кеша поднялся из-за стола. — Ничего не убирай. Нам надо спать. Завтра за руль.

       — Я не могу такой стол оставить…

       — Ты что, моей матери боишься? Да мы его всю жизнь с Лидкой таким оставляли. Брось, пошли…

       — Я не могу… Дай хоть в раковину отнесу.

       — Вот тоже мне чистюля нашлась…

       И он взял свою тарелку с чашкой. А Настя — свою.

       — Лучше рулет заверни, — обернулся Кеша от раковины, чтобы забрать у Насти чашку и ополоснуть. — А то Тимка увидит, и тогда гречневую кашу буду есть я.

       — Ты действительно не любишь гречку?

       — Терпеть не могу. Меня ей в детстве перекормили.

       — А меня манной кашей.

       — А вот я манную люблю. Но можешь не варить. Переживу.

       — А я и не умею ее варить.

       — Придется научиться…

       Чему? Варить манку? Или отвечать на его поцелуи прижатой к раковине.

       — Прости. Забыл, что небритый…

       Он отстранился, а она всего-то подняла руку, чтобы вытащить изо рта попавший туда длинный волос, а совсем не для того, чтобы прикрыть ладонью колючий подбородок, который и колючим-то не был.

       — Умоемся в верхней ванной. Там есть моя щетка.

       — А мы никого не разбудим?

       — Если не будем топать, как слоны, то нет…

       Настя шла совсем на цыпочках. Шум подняла только, когда отрывала на дне рюкзака зубную щетку. Ванная комната у них, как дома. У него дома. Если сравнивать с их с мамой квартирой, то, конечно, небо и земля — не в их пользу. По дизайну все очень просто, но плитка дорогая, это ж видно. Добротный цвет малахита. Про душевую кабинку вообще говорить не приходилось — наверное, как и в городе, с гидромассажем. Хоть Настя его и не включала, но как выглядит внешне такая кабинка, знала.

       — Пошли…

       Лестница продолжала уходить вверх. Откуда здесь взялся третий этаж?

       — Это курятник. Мы его специально для домашнего кинотеатра достраивали. И это мое любимое место в доме. Надеюсь, оценишь. Не фильмы — это как-нибудь в другой раз, а диван. Отца жаба душила, но я уломал. Тимка, конечно, уже фломастерами изрисовал, но свою основную, не эстетическую функцию, старый диван выполняет на все сто процентов.

       Она вошла в комнату первой. Потолки чуть больше двух метров. К тому же скошена задняя стена: а в ней, как в нише, огромный угловой диван. Сейчас разложенный и превращенный в поле сражения подушками. На противоположной стене висел огромный телевизор с колонками. А под ним на тумбочке стоял раскрытый ноутбук с погасшим экраном.