По закону буквы

В английском языке, с его долгими и краткими гласными, все буквы О на письме выглядят одинаково, а произносятся в словах (hope — «хоуп» — помощь, hot — «хот» — горячий) различно, по особым орфоэпическим правилам.

Бывает и так, что буква О употребляется для обозначения совсем на «о» непохожих звуков. Так, слово pool читается вовсе не «поол», а просто «пул».

Зато, например, слово all — весь, все произносится «олл»: тут звук «о» передан буквой Л, а в слове money — деньги, наоборот, звук, напоминающий наш «а», выражен буквой

О.

Орфографии почти всех языков мира (кроме эсперанто, но о нём нельзя говорить в одном ряду с природными языками) представляют собою нагромождение, нередко пребеспорядочное, всевозможных правил и обыкновений, из которых едва ли половина может быть хотя бы приблизительно объяснена.

Своеобразна система знаков для выражения оттенков звука «о» и во французском языке.

Там есть буква О, которая пишется и читается как наш звук «о», ну хотя бы в слове ottomane — оттоманка. Но рядом с этим имеются и совершенно другие «о», допустим, в слове automate — «отомат» — автомат. Уже из его сравнения и с русским «автомат» и с греческим avrofiarog видно, что там и тут звуки «о» вовсе не одинаковы. Этот «о» изображается буквосочетанием AU — «о долгое». Долгое «о

» в других случаях может быть передано на письме через ô — «о с гнутым ударением». Встречаются долгие «о», изображаемые как EAU. Так пишется слово «вода» (оно входит в наши слова «О-де-колон» — кёльнская вода, «О-форт» — крепкая водка).

Добавлю, что французский звук «о» может быть и открытым и закрытым, но это различие буквой не выражается.

Рассказать про все разновидности знаков, обозначающих все «о» мира, мне, конечно, нельзя. Немецкая буква Ö («о-умлаут») звучит, к примеру, несколько похоже на нашу Ё в словах «мёд», «лёд».

Но, может быть, вам захочется посмотреть на О с ещё более причудливым оформлением?

Тогда адресуйтесь к любому шведско-русскому словарю. Там слов с такими О сколько угодно.

П

Наша буква П — дочь кириллического «покоя».

В старославянской письменности ему было присвоено численное значение 80. Звук, выражаемый буквой П, наука определяет как «губно-губной глухой взрывной». Задумавшись над этим определением, невольно отдаешь должное его точности и продуманности.

Увидев в азбуках большинства народов знак О, кружок, мы почти уверенно читаем его как «о».

А с П не так. Мы, русские, привыкли: П — это «пэ», Р — это «эр». Но вот я издали увидел на улице вывеску: «PHOTО». Не странно ли, что я, человек, знающий иностранные языки и латинский шрифт, не читаю этой вывески по-русски «рното», а сразу же произношу её правильно: «ФОТО»?

О том, как и почему получилось так, что очертания русской буквы Н и латинской Н, изображающих совсем разные звуки, совпали, я уже говорил. Как же получилось, что один и тот же знак стал на востоке Европы означать звук «p», а на западе звук «п

»? И почему нашей русской букве П на Западе вроде как ничего и не соответствует?

В различных западных азбуках пожалуй что и да, не соответствует. Но любой западноевропейский математик знает, применяет и произносит название числа 3,14159… именно как «пи». И пишет это название π, а ведь не Р и PI. Почему?

Потому что именно так обозначался звук «п» в греческой азбуке. Оттуда его позаимствовали и мы.

Мы — позаимствовали. А народы Запада?

Звук «п» в разные времена выражался в греческом алфавите то полным знаком П, а то как бы его упрощенной, вроде бы «ампутированной», одноногой формой. Она отчасти напоминала наш «глаголь» и, в свою очередь, возможно, происходила от финикийского «пе», тоже похожего на Г, но смотрящее влево.

Римляне, взяв у греков их письмо, некоторое время спустя постепенно округлили, загнули и превратили в «животик» горизонтальную черту этой вариации греческой «пи», а сами греки много раньше добавили к финикийскому одноногому  вторую ногу, превратив его в свое «пи».

Теперь понятно, как из одного зерна развились в двух системах письменности два совершенно различных растения, обладающих, однако, одним и тем же если не «запахом», то «звуком». Тут таинственного мало. По-моему, куда сложней проанализировать, что происходит в мозгу человека, когда он, увидев на какой-то коробке кондитерского типа надпись «PAT», почти мгновенно понимает, что прочесть ее нужно как «ПАТ» (вид мармелада) и что она «напечатана не по-русски».

Много лет назад, когда печать занималась «стилягами», в одной из ленинградских газет был напечатан смешной фельетон про обожающего все заграничное молодого человека, который гонялся за бритвенными лезвиями фирмы «НЕВА», читая это слово как написанное латинскими буквами и произнося его «хеба». Лезвия с таким названием он принимал за импортные. Мы в большинстве случаев «на лету» разоблачаем подобные «замаскированные под Запад» графемы. Да, надо сказать, они встречаются реже, чем можно было бы заранее предположить…